купцы-чаеторговцы Кузнецовы
Лекция, автор - Виноградова Илона Александровна.
E-mail для связи с автором: gori-li@yandex.ru
Тема нашей сегодняшней лекции посвящена усадьбе Мысово конца 19-го и начала
20-го века, а точнее период с 1870-го до 1917-го года и чуть-чуть дальше. Этим
пока ограничимся.
Конечно, послереволюционный период Мысово не менее интересен, но это тема уже
следующей лекции.
А сегодня я расскажу вам о своих краеведческих поисках, о том, как интересно
задавать себе вопросы и находить на них неожиданные ответы.
Вся информация получена из различных открытых источников. Это исторические
документы, воспоминания людей, мемуары, книги, музеи, информация от местных
краеведов и краеведов других городов, интернет, наша Энциклопедия Долгопрудного.
Довольно объемный материал для изучения и конечно не полный. Наверняка найдутся
люди, которые знают гораздо больше, чем я и это замечательно, потому что
собранная по крупицам наша местная история имеет огромное значение для потомков.
"Белый дом"
Итак, речь идет о постройке на улице Парковой, дом 33. Это так называемый Белый
дом. Это сейчас он зеленый, а до революции был белым, отсюда и название. Еще его
иногда в народе называют «Дом с башней», что тоже понятно.
Присмотритесь к нему. Вам он не кажется странным? Меня это всегда удивляло и
притягивало – здание никак не вписывается в привычные городские постройки своей
необычной архитектурой. Оно совсем не из эпохи Дирижаблестроя, а из другого
исторического периода, гораздо раньше, чем мы привыкли рассуждать о нашем
городе, имея в виду советский период, когда возник поселок с таким названием.
Посмотрите на фотографии усадебных построек Мысово, к сожалению, сегодня это в большинстве своем уже руины.
"Белый дом" сзади
Деревянный дом
Развалины конюшни
Развалины конюшни
Развалины конюшни
Развалины конюшни
Мельница
Скотный двор
Это почти все, что осталось нам от усадьбы сегодня. Сейчас там Мысово-гаражное,
но тем не менее очень хорошо видно, что эти развалины - не современные постройки
и очевидно представляют для нас краеведческую ценность.
Мне стало интересно - кто построил эти сооружения, как выглядели люди, которые
жили там и кем они были. Я стала искать, читать литературу и собирать всю
информацию, которая касалась мысовской усадьбы и упоминаний о ней.
И вот, что обнаружилось
Малютин –Кузнецов
Нам документально известно, что примерно начиная с 1870-х годов село Мысово принадлежало купцу Малютину Николаю Павловичу (ок.1852 - 1907) и то, что он построил в Мысово школу. И что, по всей вероятности, он был любитель карточной игры, ведь по слухам он проиграл Мысово в карты ее будущему владельцу. Но так ли это было на самом деле? Никто не знает. Это еще вопрос исследования.
Малютины – это богатый калужский купеческий род. Они владели бумаготкацкими,
химическими, стекольными, сахарными заводами, золотыми приисками, были очень
крупными землевладельцами.
Николай Павлович Малютин –это третье поколение купцов этой династии, совладелец
промышленно-торгового Товарищества «П. Малютин и сыновья».
Смею предположить, что в Мысово у Малютина было желание что-то организовать и
поставить какое-то предприятие–заводик, но по каким-то причинам не сложилось - в
документах нет упоминаний о производстве.
А дело в том, что у Малютиных было заведено традицией создавать рядом со своими
фабриками и заводами школы, учить детей своих рабочих, а потом они же приходили
к ним работать. Что и было сделано в Мысово – открыто Котово-Мысовское частное
училище, одно из лучших в Московском уезде.
Однако современники отзываются Николае Павловиче не слишком лестно: «Он, будучи человеком с
большим самомнением, подпадал под влияние льстивых людей, куривших фимиам пред
ним, вследствие чего постоянно делал большие ошибки во вред делу».
Талашкино. Школа Тенишевой. Для примера. Возможно, так выглядела эта школа.
Из Отчета о начальных народных училищах Московского уезда за 1882-1883 год
следует, что Котово-Мысовское частное училище представляет собой прекрасный дом,
с прекрасной мебелью и принадлежностями, имеет библиотеку и всякие учебные
пособия, но уже принадлежит новому владельцу имения на средства которого
содержится школа - купцу Кузнецову. Это первый документ, где мы находим
упоминание о Кузнецовых.
1882-1883г. Отчет о начальных народных училищах Московскаго уезда
В сборнике статистических сведений по Московской губернии за 1884 год сказано, что помещение школы находится на даче потомственного почетного гражданина Александра Кирилловича Кузнецова.
Мы долгое время думали, что это ошибка-опечатка. Однако выяснилось, что Александр Кириллович Кузнецов - это дядя А.Г.Кузнецова. Он умер 26 мая 1888 года в Москве, в доме на Малой Дмитровке. Очевидно, Мысово перешло к А.Г. Кузнецову по наследству.
И далее, прослеживая найденные документы по годам, усадьба так же принадлежит
Кузнецовым.
1890г. Усадьба потомственного почетного гражданина Александра Григорьевича
Кузнецова при селе Мысове Троицкой волости (2-го стана).
1895г. Частное училище в имении Кузнецовой при селе Мысове Троицкой волости.
1899г. Частное училище в имении Кузнецовой при селе Мысово.
1908г. С. Мысово Начальное училище А.И. Кузнецовой.
1912г. Сельцо Мысово и при нем имение Кузнецовой. Начальное училище.
Итак, мы обнаруживаем еще двух владельцев по фамилии Кузнецовы с инициалами А.Г.
и А.И.
Мысово. По материалам Энциклопедии Долгопрудного.
В Энциклопедии Долгопрудного Сергей Мартынов собрал уникальный материал о Мысово.
И там есть информация об интересующем нас периоде.
Это воспоминания крестьянина Петра Федоровича Козлова, который мальчишкой
работал у Кузнецовых вместе с отцом, записанные ученицами 8 класса Гранитной
школы №7 Апухтиной Н., Кирилловой Л., Куприяновой Н. в мае 1959 года, записи
учеников 8а класса Гранитной школы №7, 1967 года, материал некоторых
исследователей.
Я дам небольшой обзор по ним. А более подробно с ними можно ознакомиться на
сайте Энциклопедии Долгопрудного.
Усадьба Мысово
Основные архитектурные сооружения Мысово, дошедшие до наших дней относятся ко второй половине XIX века.
Деревянный дом с резными ажурными карнизами, фронтоном и прочими резными
украшениями. По рассказам старожилов это строение было отмечено дипломом и
медалью на парижской выставке в начале XX века.
(К сожалению точных данных нет, но мы проверяем эту информацию)
Выдержки из воспоминаний Е.И. Аргунова: «… Говорят, что он на выставке в Париже
дом занял призовое место за архитектуру и отделку из дерева. Бревна, из которых
он был сложен, были одного диаметра по всей длине, обширные потолки без колонн,
по всему периметру. Дом был облицован резным карнизом так же, как и окна. Внутри
помещения были сложены голландские печи – прямоугольные и круглые. Прямоугольные
были облицованы цветными изразцовыми плитками от пола до потолка, причем ни один
изразец по рисунку не повторялся. Круглые печи были обиты черной листовой
сталью. Возле такой печи было удобно греть спину. Напротив здания был
действующий фонтан, но просуществовал он недолго. Потом на этом месте сделали
цветочную клумбу…»
Деревянный дом
Деревянный дом
Деревянный дом
Деревянный дом
Деревянный дом
Деревянный дом
Белый дом - здание, выстроенное из кирпича, с башенкой в ложно-готическом стиле (Я встречала другое название – мавританский стиль). Внутри, винтовые чугунные лестницы. Внизу большая современная библиотека, которая полностью сохранилась до 1941 года. На переходе парадной лестницы стоял на задних лапах 2,5 метровый бурый медведь с растопыренными лапами, пасть его был раскрыта.
"Белый дом"
"Белый дом"
"Белый дом"
"Белый дом"
Внутри, винтовые чугунные лестницы
Внутри, винтовые чугунные лестницы
Внизу большая современная библиотека, которая полностью сохранилась до 1941 года
На переходе парадной лестницы стоял на задних лапах 2,5 метровый бурый медведь с
растопыренными лапами, пасть его был раскрыта
На переходе парадной лестницы стоял на задних лапах 2,5 метровый бурый медведь с
растопыренными лапами, пасть его был раскрыта
Вот некоторые описания быта и нравов в усадьбе дореволюционного времени:
Вид дома:
Перед домом в парке было посажено много заморских деревьев редких пород,
привезенных из-за границы, устроены цветочные клумбы и фонтан. Была и оранжерея
с большими пальмами и другими редкими растениями. Крестьян туда не пускали, а
уходом за рощей, парком, садом и оранжереей занимался садовник, который жил в
отдельном домике.
У Кузнецовых была большая конюшня, на которой стояло сорок лошадей. Поэтому
бывшая пашня около Мысово была залужена. Кроме того, за рекой был луг в 40
десятин, который использовался для сенокоса для своих лошадей. Был свой
наездник, из англичан. (Обратите внимание – иностранец)
Кузнецова не останавливалась перед большими расходами, если ей хотелось купить
что-нибудь. Так однажды купила она жеребёнка за границей за 15 тысяч рублей.
Везла его и по суше, и по морю. А вот людям за работу мало платила. Была
лечебница для лошадей, а вверху жили конюхи.
Конюшня
Конюшня
Конюшня
Конюшня
Конюшня
Было у Кузнецовых много скота: коровы, овцы. На птичнике жило много птицы: индеек, цесарок и была специальная лечебница. Для заготовки корма и для ухода за ними нанималось много рабочих.
Скотный двор
Кузнецовы очень любили собак. Собаки были очень злые, большие: Султан, Потоп,
Лебедь, Ольха, Чародей. Молодая хозяйка (обратите внимание – была молода)сама
обходила псарню, скотный двор, давала каждой собаке по три куска сахару и по
полбулки хлеба сдобного.
Было у Кузнецовых и много псарей - собаководов. Они специально занимались с
собаками, учили их. Для занятий держали и зверей: волков, медведей. Посадят,
бывало, волка в домик, а к двери верёвку привяжут. Верёвку дёрнут - волк
побежит, а собаки за ним. Один раз медведь сбежал. И досталось же тогда псарям!
Поймали медведя под самыми Химками. А виновный в побеге медведя псарь долго не
мог оправиться от побоев, нанесённых хозяйкой.
Строительство, Обустройство
В 1908 году была построена водокачка, она давала и электричество.
Грязную, непролазную дорогу до станции Химки, Октябрьской (тогда Николаевской)
железной дороги, они шоссировали. А в Лихачево они установили шлагбаум, на
котором взималась плата за проезд с проезжающих с грузом подвод. Вдоль шоссе, по
обочинам, раньше еще, были насажены аллеи деревьев, до самого Лихачево.
Про обитателей усадьбы
Крестьянин Петр Федорович Козлов вспоминает так:
В 15-летнем возрасте попал я в услужение к Кузнецовым. За свою работу я получал 15 руб., а отец мой -20-25 руб. Когда приходилось работать при доме, на нас надевали длиннополые кафтаны - ливреи.
Кузнецовы были миллионеры, жили богато. В белом доме помещалась мать Анна
Ивановна.
В жёлтом (Почему желтый? Может быть деревянный?) доме жили её дочь Александра
Григорьевна с мужем, молодым князем. Обоих хозяек люди звали "кузнечихами".
Кузнечиха еще до революции жила в Париже. Муж ее, Кузнецов, поскольку сам много
работал, был к тому же старше жены лет на 20, умер. Осталась Кузнецова с большим
капиталом вольной барыней. В Мысово она иногда приезжала со своей свитой.
Характер Кузнецовой Александры Григорьевны
Крестьянин: Особенно запомнил я одну из встреч с хозяйкой Александрой Григорьевной. Помню, летом 1917 года возили мы сено с луга. Там косили его пленные венгерцы. Наложили мне сена полный воз. Я поехал. Еду под горку, а лошади сильные, норовистые. Трудно было мне их удержать - всё в сторону норовят. Не удержал их я - свернули. Глядь - а рядом Кузнечиха с плёткой (она всегда с плёткой ходила). Одета в мужской шляпе, в сапогах, жёлтая тужурка, белые перчатки. Никогда никто не видел, чтобы она по работам одетой по-женски ходила. Кричит на меня. Набросилась, да и давай меня плёткой хлестать. Я испугался, соскочил с воза, убежал. Многим доставалось от жестокостей Кузнецовой.
Муж Александры – (князь)
Однажды Александра Григорьевна поехала кататься с мужем. Она была лихой наездницей. Пустила лошадь во весь опор. А князь ездил похуже её. Не усидел на лошади - свалился. Александра это за оскорбление посчитала и разошлась с мужем. (Интересная версия их расставания)
Житье
На летний сезон Кузнецовы приезжали в Мысово, а зиму проводили в Париже. У них бывало много гостей. Устраивались масляничные катания в сторону Хлебникова на тройках с бубенцами. Часто бывали балы, охоты. Иногда приезжали в гости братья Николай Григорьевич и Григорий Григорьевич. Бывала и сестра её старшая Анна Григорьевна. Тогда начинались балы да катанья!
Уехали в Париж
В 1917 году, за три месяца до Великой Октябрьской революции, Александра уехала
за границу. Больше мы её не видели.
После Октябрьской революции, в 1918 году, в Мысово была организована коммуна из
бывших служащих Кузнецовых, поддерживалась она самой Кузнецовой, надеявшейся
сохранить имение до прихода вновь капитализма в Россию. Кузнецова до 1921 года
выплачивала жалование служащим, а в 1921 году уехала из Мысово в Париж.
Были у Кузнецовых и свои дома в Москве. В одном из них, на Дмитровке, в тайнике,
сделанном в стене, было найдено золотых и серебряных вещей до 150 пудов.
Вот такая история. Теперь у нас есть зацепки- имена и можно исследовать историю
дальше.
Кузнечихи – это мать и дочь:
- Кузнецова Анна Ивановна – мать
- Кузнецова Александра Григорьевна – дочь
Приезжающие родственники:
- Кузнецова Анна Григорьевна - дочь
- Кузнецов Григорий Григорьевич - сын
- Кузнецов Николай Григорьевич - сын
Кто они Кузнецовы?
Во многих наших источниках Кузнецовых называют то фарфоровыми, то чайными
королями.
Путаются много и добросовестно, цитируют без разбора. Но истина легко
проверяется. Надо лишь проявить немного любопытства и внимательности.
Среди купцов Кузнецовых той эпохи действительно встречаются как
фарфоровозаводчики так и чаеторговцы.
Давайте обратимся к фарфоровозаводчикам. Это известная купеческая династия
Кузнецовых . Основатель Яков Васильевич Кузнецов, его сын Терентий, внук Сидор и
правнук Матвей Сидорович Кузнецов который основал «Товарищество фарфоровых и
фаянсовых изделий М.С. Кузнецова». Как видите, у них совсем нет инициалов А.Г.
А вот у чаеторговцев есть.
Родословная
Мне удалось связаться с известным крымским исследователем семьи Кузнецовых Павлом Фирсовым (ныне покойным), и он прислал мне свою книгу о Кузнецовых «Форосское царство». Там есть генеалогическое дерево этой семьи, в котором мы легко отыщем нужных нам персонажей. Рассмотрим историю рода.
Губкин Алексей Семенович - основатель династии чаеторговцев
Родился Алексей Семенович Губкин в купеческой семье в г. Кунгуре Пермской
губернии. Отец занимался извозом – перевозил товары из Москвы и нижегородской
ярмарки в Сибирь и обратно и пользовался большим доверием в деловых кругах.
Семья была строгих устоев, соблюдала все русские обычаи. Жили скромно. Сыновья
Степан, Алексей и Яков смогли получить лишь домашнее образование.
Первоначально Алексей с отцом и братьями занимался доставкой мануфактурных товаров в Сибирь, но 1840 году отделился от них и занялся торговлей чаем.
Чайный обоз
Чай в то время числился среди продуктов редких и дорогих и широкого потребления
не имел. Русские купцы его не покупали, а меняли в Кяхте (городок на границе с
Китаем).
В 1840 году цены на мануфактурные изделия упали, а на чай резко подскочили.
Этой ситуацией и воспользовался молодой купец Алексей Губкин.
Он выгодно обменял весь свой товар на чай. Были это не привычные для нас пачки
чая, а едва просохшие, сбитые в большущие тюки зеленые, не рассортированные
листья.
Тюки с чаем
Дома подшучивали «Мало своих, так
Алешка удумал закупить банные веники. И не где-нибудь, а таскался за ними аж в
Кяхту.»
Так было положено начало одному из самых крупных чайных дел России, владельцем
которого стал купец 1-й гильдии Алексей Семенович Губкин.
Чайная торговля в то время была сложным предприятием. Чай выменивали и везли на
лошадях через Монголию и Сибирь, через Иркутск и Томск на знаменитую Ирбитскую
ярмарку, где чай скупался уральскими купцами. Все, что оставалось, везли дальше
на Нижегородскую ярмарку, там чай скупали уже московские и петербургские купцы.
Розницы не было, чай перекупали сразу оптом, большими партиями. Потом партии
дробили, цены при этом росли и к столу потребителей он приходил уже очень
дорогим.
А.С. Губкин смекнул, что такая продажа не выгодна и решил действовать иначе.
Во-первых, он упорядочил цены на разные сорта чая, во-вторых, торгуя на
ярмарках, стал развешивать товар в любых количествах по требованию покупателей.
Такой порядок прозвали “нормировкой”. Вначале конкуренты встретили нововведение
в штыки. Но быстро осознали все преимущества такой торговли. Да, цены на чай
быстро снизились, зато существенно повысился спрос. Установилась даже традиция:
пока не оглашалась “губкинская” расценка, сделки на чай на ярмарке не
заключались.
В 1869 году Алексей Губкин командирует своих доверенных лиц в Сибирь, Кяхту, а
также Тяньцзинь, Ханькоу и другие рынки Китая, чтобы основательно изучить на
месте особенности торговли. Его интересовали сорта чая, упаковка, способы
перевозки. «Наилучший продукт по дешевой цене в любое время, в любом месте». Эти
слова стали девизом Губкина. Вскоре за фирмой установился твердый авторитет
среди покупателей. Обороты росли очень быстро, расширение потребление чая дало в
свою очередь толчок к широкому спросу на самовары, посуду, сахар и кондитерские
изделия.
В 1879 году Губкин начал осваивать завоз чая морем через Одессу. Это позволило
сократить расходы и снизить цены. Так чай стал доступен широким слоям населения.
Ежегодный торговый оборот купца с начала 1880-х составлял более 6 миллионов
рублей.
Немалую часть полученной прибыли Алексей Семенович направлял на
благотворительность, которая не ограничивалась только Кунгуром. В 1873 году
Губкину за многие заслуги было присвоено звание «Почетный гражданин города
Кунгура».
В 1881 году во внимание к благородной деятельности и значительным пожертвованиям
на общеполезные дела» Губкин был пожалован чином действительного статского
советника и получил потомственное дворянство Российской империи.
В 1881 году, уже на седьмом десятке, в интересах дела он переехал из родного
Кунгура в Москву и поселился в доме с роскошным подъездом, со львами, резными
дверьми, блестевшими бронзой - дом на Рождественском бульваре.
Но пожить в нем Алексею Семеновичу удалось только два года. Он умер 27 ноября 1883 года и похоронен по его завещанию в Кунгуре. Его смерть невольно послужила трагедии, унесшей несколько человеческих жизней, во время раздачи щедрой милостыни, десятитысячной толпе собравшейся у ворот особняка на следующее утро после смерти. О жертвах этой давки писали Л. Н. Толстой и В. А. Гиляровский.
Репортаж В.А.Гиляровского о катастрофе у дома Губкина
«Накануне катастрофы, 28-го ноября, внук покойного г. Кузнецов, по обычаю, существующему среди купечества, роздал несколько сот рублей «на поминки» нищим, собравшимся у дома покойного в количестве 300-350 человек в чаянии обычной подачки. Весть об этом мигом облетела все нищенские притоны, и на другой день, 29 ноября, с самого раннего утра, к дому Губкина начали стекаться оборванцы, мало-помалу положительно запрудив не только проезд Рождественского бульвара, но и весь бульвар и прилегающие к нему переулки. Тут было не менее 15 тыс. человек, частью нищих, а главным образом так называемых хитровцев, людей без определенных занятий и места жительства, в лохмотьях и отрепьях. Наконец ворота дома Г. отворились, и во дворе приказчик с несколькими артельщиками начали раздачу — по 1 руб. на человека. Лишь только разнеслась об этом весть, как колоссальная толпа разом ринулась в ворота. Несколько городовых с околоточным надзирателем пытались сдержать этот дикий напор, но сами были быстро смяты. В течение нескольких минут происходила страшная давка, особенно в воротах дома , и над толпой, в которой каждый старался опередить другого, стоял непрерывный смешанный гул как бы борющихся людей. Порой из этого хаоса звуков вылетали отчаянные, дикие крики. Явился отряд полицейских и жандармов, приехали обер-полицмейстер генерал А. А. Козлов и полицмейстер Н. И. Огарев. После страшных усилий, удалось развеять толпу, и тогда представилась ужасная картина: на снегу, покрытом массой опорков и лохмотьев от одежды, лежало несколько человек; другие хоть и держались на ногах, но стонали от боли; в стороне оттирали снегом какого-то полицейского чиновника. На месте осталось шесть трупов, страшно обезображенных, толпа смяла этих несчастных и положительно их растоптала; сверх того один оказался с такими страшными увечьями, что через несколько времени умер, три или четыре человека получили тяжелые увечья и, наконец, многие отделались легкими повреждениями; трупы пострадавших поспешили отправить в приемный покой Мясницкой части. В течение всего дня и на другой день, 30 ноября, когда тело покойного А. С. Губкина было отправлено по железной дороге на родину, у дома продолжали стекаться толпы, которые тотчас же рассеивались полицией».
Память о нем долго хранилась как о видном предпринимателе и благотворителе.
На его средства в Кунгуре были построены многие общественные заведения. Обо всех
не расскажешь. Вот некоторые примеры:
Губкинское Техническое училище
Училище было рассчитано на 100 человек. Здесь изучали математику, физику, химию, механику, электротехнику, черчение, счетоводство. Здесь изготавливали разную продукцию: токарные, сверлильные станки, ручные молотилки, винтовые и колесные дрели и др. Работы студентов были представлены на Всемирной выставке в Париже в 1900 году. Желающих учиться в этом училище было достаточно. В настоящее время здесь располагается Кунгурский автотранспортный колледж.
Елизаветинская рукодельная школа
Елизаветинская рукодельная школа (1878 г.) – построена в честь умершей в младенчестве от скарлатины дочери Елизаветы. Заведение было принято под покровительство Императрицы Марии Федоровны. Воспитанницы обучались приемам кройки и шитья, вязанию, вышиванию бумагой, шерстью, бисером, и шелком, плетению кружев, домашним работам, а так же чеботарному ремеслу ( в связи с чем девочек называли «августейшими башмачницами»). Окончившие курс получали свидетельство мастерицы и могли работать в модных мастерских. По выходе из школы каждая девушка получала приданое – шубу, пальто, белье и 100 рублей деньгами. Сегодня там Кунгурское педагогическое училище.
До сих пор кунгурцы хранят память об Алексее Семеновиче Губкине. К столетию со
дня его рождения городская дума постановила назвать одну из улиц его именем и
установить памятник перед зданием технического училища.
Своим наследникам он оставил огромное дело и состояние. Наследство Губкина
поделили между собой внуки - Александр Григорьевич и Мария Григорьевна.
(Информация из г. Кунгура предоставлена директором краеведческого музея Сергеем
Мушкаловым.Его книга «Алексей Губкин и его наследники».)
Кузнецов Григорий Кириллович - зять чайного магната
Не менее колоритной фигурой в купеческом мире Кунгура был и зять чайного
магната, потомственный почетный гражданин, купец 1 гильдии Григорий Кириллович,
который женился на единственной дочери Губкина - Анне Алексеевне.
Один из немногих кунгурских купцов получил высшее образование, закончив Высший
коммерческий пансион в Петербурге.
Помимо салотопенных заводов и скотобоен Г.К. Кузнецов был владельцем кожевенного
и клееварного заводов и лесопильного заводов, а также нескольких мукомольных
заведений.
В собственности Григория Кирилловича находилось и несколько пароходов. Один из
них – буксиро-пассажирский пароход «Бабка» в 80 лошадиных сил.
Григорий Кириллович был известен и как конезаводчик. Разводил чистокровных
рысистых лошадей. Особо славились в Кунгуре его рысаки серой масти Наполеон и
Депеша.
За ревностное усердие в службе на общественных должностях и щедрые пожертвования
в 1885 году Государь Император присвоил Григорию Кирилловичу звание «Почетный
гражданин города Кунгура».
Последние годы жизни Г.К. Кузнецов жил в Москве. Умер 12 июня 1897 года в
Париже.
В Кунгуре сохранился Памятник градостроительства и архитектуры регионального значения.
Особняк купца Г.К. Кузнецова (1860-е гг.)
Во дворе усадьбы был цветник, где выращивали редкие растения. На территории усадьбы Кузнецова располагалось озеро: в нем водилась рыба, а хозяева усадьбы занимались на озере птицеводством. В дореволюционном Кунгуре этот особняк был самым дорогим частным домом города. В народе здание называли «Кузнецовским дворцом». В настоящее время в здании располагаются муниципальное учреждение гражданской защиты, управление городского хозяйства, федеральная служба безопасности и др. учреждения.
Обратимся еще раз к родословной.
Итак. В первом браке Григорий Кириллович был женат на дочери А.С. Губкина Анне
Алексеевне. Имел трех детей: Александра, Марию и Николая (умер в возрасте 8 лет
от скарлатины). К сожалению, у Анны Алексеевны были слабые легкие, поэтому она
прожила недолго и умерла в 1838 году в возрасте 30 лет.
Вторым браком он был женат на Анне Ивановне. Но об этом чуть позже.
Александр Григорьевич Кузнецов
1884 год. Справочная книга о лицах, получивших на 1884г. купеческие свидетельства по 1-й и 2-й гильдиям в Москве.
1884 год. Справочная книга о лицах, получивших на 1884г. купеческие
свидетельства по 1-й и 2-й гильдиям в Москве.
Купцы 1 гильдии.
Кузнецов Александр Григорьевич, 26 лет, кунгурский потомственный почетный
гражданин, в Московском купечестве состоит со второй половины 1883года. Живет
Рождественский б-р в доме Губкина. Торговля чаями.
Александр Григорьевич с детства не отличался крепким здоровьем. Болезнь легких
унаследовал от матери. Получил домашнее образование, а затем учился в
Петербургском коммерческом училище, однако полный курс не закончил. По здоровью
вынужден был жить подолгу в Ницце и других южных городах.
После смерти деда основал торгово-промышленное товарищество, которое так и
называлось: “Преемник Алексея Губкина А.Кузнецов и К”. Громкое имя деда как бы
освящало новое предприятие и обещало покупателям прежние гарантии высокого
качества товара.
Реклама продукции Товарищества.
Главная контора находилась в Москве. Первоначально в здании старого гостиного двора и доме Симонова на Варварке. А позже переместилась в особняк Кузнецова на Малой Дмитровке. Там же были возведены «несгораемые» чайные амбары, где хранилась основная часть товара.
Особняк Кузнецова на Малой Дмитровке
Особняк Кузнецова на Малой Дмитровке
Трудности нового товарищества были связаны не только с жесткой конкуренцией на российском рынке, но и с расплодившимися на плодородной почве чайного бизнеса всяческими паразитами. Мало того, что такие умельцы “баловали” китайский чай, смешивая его с копорским чаем (иван-чай), “женили” китайский чай с так называемым “рогожским”- дешевым суррогатом из спитого и подкрашенного медным купоросом чая.
Чаеразвесочная фабрика Кузнецова в Москве 1890г. и 2012г.
Обеспокоенное ростом таких подделок российское правительство издало закон “Об
обязательном обандероливании мелких помещений чая”. Отныне чай разрешалось
продавать только упакованным в пачки, с указанием фирмы и даты изготовления.
Первым среди торгового люда на это новшество откликнулось товарищество “Преемник
А.Губкина А.Кузнецов и К”, которое вскоре открыло три чаеразвесочные фабрики: в
Москве, Тюмени и Одессе, а чуть позже — в Самарканде и Иркутске.
Упаковке уделялось особенное внимание. Развешивали чай в бумажные пакеты весом
от 3/4 золотника до 1 фунта, продукт высшего сорта - в хрустальные, стеклянные,
жестяные, алюминиевые банки и коробочки из папье-маше.
Защитить качественный товар, чай «высокого достоинства по вкусу, настою и
аромату», был призван также торговый знак в виде двух скрещенных якорей.
А с 1896 года, после посещения Императором Николаем 2 и Императрицей витрины
товарищества на Нижегородской ярмарке, на всей продукции Кузнецовых стала
красоваться надпись: “Поставщик Двора Его Императорского Величества”. (После
смерти А.Г.)
Процесс хранения и сортировки чая был продуман до мелочей. Повсюду выдерживались единые стандарты технологического оснащения. Обширные здания были обустроены с соблюдением всех требований гигиены: просторные комнаты, много света и воздуха.
Зал чаеразвески. Москва.
С технической точки зрения придраться было тоже не к чему: вентиляция (чай — капризный продукт), электроавтоматические весы, активное использование электричества. В совокупности все это позволяло соблюсти «чистоту и опрятность развески». Кстати, фасовали чай ни много ни мало — свыше двух тысяч сотрудников! Ежегодный оборот фирмы составлял 50 млн. руб., иногда поднимаясь до 65 млн. В ассортименте товарищества были представлены черные чаи «тонкого аромата и нежного вкуса», первосборные — крепкого настоя, цейлонские и индийские — с сильным ароматом, а также цветочные — на разные вкусы.
Магазин на Красной площади
Правление на Невском 134.
«Путь» чая завершался в магазинах торговой сети товарищества, насчитывавшей в 1913 г. свыше 40 отделений.
В целях популяризации чая Кузнецов субсидировал в 1892 году издание книги А.П. Субботина “Чай и чайная торговля в России и других государствах”.
Будучи человеком образованным, он щедро содействовал изданию на русском языке произведений Геродота, Фукидита, Полибия, Тита Ливия. Поддерживал начинающих художников, покупая их работы.
Александр Кузнецов кроме удачливости в торговле прославился и своими
благотворительными начинаниями. Колоссальные средства тратились на
благотворительность. По свидетельству очевидцев Кузнецов готов был «оказать
поддержку всякому доброму начинанию».
На его средства и при его содействии была выстроена биологическая станция в
Севастополе, много пожертвовано денег на народные училища и школы, построены
церкви.
Кузнецов был и крупным землевладельцем.
Форос.
Кузнецов был болен туберкулезом и по совету врачей решает обосноваться в Крыму,
где покупает участок земли близ селения Форос в 1887году и с энтузиазмом
принимается за работу – строит усадебный дом и разбивает прекрасный парк. Надо
отдать ему должное у него был отменный вкус.
Благодаря А.Г. Кузнецову этот каменистый участок Крыма превратился в райский уголок. В 1889 году по проекту архитектора Билинга был возведён двухэтажный особняк с расположенным рядом гостевым домом.
По просьбе православного населения Фороса и Байдарской долины А.Г. Кузнецов заказал проект церкви на Красной скале известному академику архитектуры Н.М. Чагину.
4 октября 1892 года в присутствии обер-прокурора Святейшего Синода К.П. Победоносцева храм был освящен.
И сегодня все, кому хоть раз приходилось проезжать по дороге Ялта-Севастополь, с восхищением отзываются об удивительной церкви, которая словно парит в воздухе над прекрасным побережьем.
По форосскому имению была названа и новая яхта А.Г. Кузнецова, которая занимала
почётное второе место среди подобных судов всего мира. Александр Григорьевич
считал морской спорт не увеселительной затеей, а средством для укрепления
здоровья. Являясь почётным членом Севастопольского яхт-клуба, он всемерно
способствовал развитию на юге России «столь желательного там мореходства».
Его яхта «Форос» была построена в 1891 году по чертежам инженера Ватсона в
Шотландии на верфи «Скотт и К0» в Гриноне около Глазго.
Парусник, названный журналистами «одним из изящнейших судов всех морей»,
представлял настоящий «плавучий дворец» Роскошная отделка интерьеров розовым
деревом и бронзой, украшение кают картинами лучших художников сочетались с
максимально возможным комфортом. На яхте имелись электрическое освещение, камера
для замораживания мяса и зелени, аппарат для выделки пресной воды.
Яхта была оснащена двумя орудиями и комплектом ружей и в случае необходимости в
кратчайший срок могла превратиться в военное судно.
По поводу таких метаморфоз журналист газеты «Новое время» писал: «Словом всё,
что когда-то пылкая фантазия Жюля Верна создала для своего таинственного
капитана Nemo, всё это осуществлено на яхте.
Маковский. Портрет Кузнецова 1890 (Форос)
Вот как отзывались о Кузнецове современники:
«…он был по своим взглядам , убеждениям , свойствам ума и характера настоящим
джентльменом, истинным аристократом в лучшем смысле этого слова. Недаром,
несмотря на свои 30 лет, имя его в больших коммерческих кругах не только в
России, но и за границей, произносилось с особым уважением.
Когда бывало, его яхта Форос бросала якорь в Ницце, к нему жаловали на беседы не
только именитые представители банковского дела в лице Ротшильдов и др, но и
такие высокопоставленные особы как русские великие князья, принц Уэльский,
герцоги Макленбургский, Лейхтербергский и др.»
Личная жизнь
Кузнецов официально никогда не был женат, и у него не было детей. Есть
воспоминания, что у него был дворецкий грек Бернадаки, а у него жена Мария
Павловна Бернадаки. Она была очень привлекательна, гораздо моложе своего мужа и
везде сопровождала Кузнецова, считаясь его протеже. Он брал ее в свои
путешествия на яхте. В конце концов, она стала фактически женой Кузнецова. И по
возвращении из Ниццы 1894 году Кузнецов предложил дворецкому отдать ему жену за
значительный выкуп, на что тот согласился. Однако счастье его не было долгим –
он скончался.
В имении Осташево (село в Волоколамском районе Московской области) 22 июля 1895
года Александр Григорьевич умер от воспаления легких в возрасте 38 лет.
Осташево
До наших дней сохранились только развалины. А прежде там была открыта молочная
ферма, продукция которой получила множество наград на сельскохозяйственных
выставках и был конный завод.
Оттуда гроб с телом покойного увезли в столицу в особом вагоне и похоронили на
кладбище Алексеевского женского монастыря в фамильном склепе, но до наших дней
монастырь и кладбище не сохранились.
Анна Иванова Кузнецова
КУНГУРСКАЯ МИЛЛИОНЕРША ИЗ ПАРИЖА
Анна Ивановна была второй женой Григория Кирилловича Кузнецова Правда, дату их
бракосочетания пока установить не удалось. В метрических книгах кунгурских
храмов за годы запись об этом событии отсутствует. Скорее всего, оно состоялось
в другом городе.
Не установлена пока и девичья фамилия А.И. Кузнецовой. Известно лишь, что в
Кунгуре проживала ее старшая сестра Александра Ивановна Полежаева - жена, а
затем вдова отставного подполковника.
У четы было 7-ро детей. Первенцем Анны Ивановны и Григория Кирилловича была дочь
Наталья. Она родилась 1875 году. (А.Г. было 19 лет) .Позднее в семье Кузнецовых
появилось на свет еще шестеро детей:
Елизавета (род. 25 мая 1876 г.)
Анна (род. 5 сентября 1877 г.)
Николай (род. 28 ноября 1878 г.)
Григорий (род. 10 сентября 1880 г.)
Раиса (род. 24 октября 1883 г.)
Александра (род. 1888)(А.Г. было 32).
В середине 1880-х годов Григорий Кириллович Кузнецов вместе с женой и детьми
переехал в Москву, а затем обосновался в Париже. И, вероятно, Александра –
последняя дочь, родилась уже в Москве.
Не сохранилось ни одной фотографии Анны Ивановны. Но вот Павел Петрович Фирсов, автор книги «Форосское царство», утверждает, что на общей фотографии в Форосе она есть.
После смерти А.Г. Кузнецова Анна Ивановна и ее дети стали совладельцами
Торгово-промышленного товарищества «Преемник Алексея Губкина А. Кузнецов и К0».
Унаследовали они и особняк Александра Григорьевича в Москве, на Малой Дмитровке.
Анна Ивановна была хорошо известна в Кунгуре, благодаря тому, что занималась
общественной деятельностью и благотворительностью. Известны ее многочисленные
пожертвования на нужды народного образования, здравоохранения и городского
хозяйства. В 1905 году А.И. Кузнецова учредила, в память рано умершей дочери
Раисы, Успенскую одноклассную церковноприходскую школу и стала ее почетной
попечительницей. Для этого учебного заведения на средства Анны Ивановны
построили в Кунгуре двухэтажный дом из красного кирпича. По воспоминаниям
современников, это было одно из лучших зданий церковноприходских школ в епархии.
В настоящее время здесь размещается Центральная детская библиотека имени Б.С.
Рябинина.
Благотворительная деятельность А.И. Кузнецовой не ограничивалась лишь Кунгуром.
В городе Алупка, в Крыму, 15 ноября 1902 года был торжественно открыт новый
корпус, возведенный на ее средства, в санатории для детей, больных
костно-суставным туберкулезом. Этот санаторий существует и по сей день.
Меллас
Фотографии предоставлены Галиной Романюта (Меллас)
В начале ХХ века Анна Ивановна приобрела в Крыму соседнее с Форосом имение
Меллас и построила там великолепный дом в восточном стиле, что породило легенду
о том, что там якобы когда-то был гарем турецкого султана. Так, соседние Форос и
Меллас породнились, благодаря А.И. Кузнецовой.
Это имение было приобретено для ее дочери Елизаветы по причине душевной болезни
для ее лечения. Анна Ивановна осуществляла опеку над имуществом и дочерью.
Деньги тратились немалые, дохода усадьба не приносила.
О детях А.И. Кузнецовой известно, к сожалению, немного.
Наталья Григорьевна вышла замуж за Василия Александровича Шереметева в 1897 году в Париже.
Анна Григорьевна была замужем за грузинским князем Амилахвари.
Бракосочетание состоялось в 1903 году в Москве. Блистательный офицер, красавец,
любимец женщин имел прозвище – «мартовский кот», говорящее само за себя.
Амилахвари
Я вступила в переписку с потомком этого рода - Ириной Амилахвари, и она рассказала мне, что у них хранится семейное воспоминание, что Гиви Амилахвари был женат на Анне Кузнецовой, но брак распался. Известно, что Гиви уехал после революции в Париж и работал там таксистом, и что у него была вторая жена.
Александра Григорьевна носила фамилию деллаТорре. (Помните в рассказе
крестьянина – какой-то князь, упавший с лошади).
Григорий Григорьевич в начале ХХ века служил администратором
Торгово-промышленного товарищества. Избирался гласным Кунгурского Уездного
Земского собрания. Вместе с братом постоянно жил в Париже.
В 1909 году, во время одного из приездов в Петербург, Николай и Григорий
Кузнецовы обратились к академику Ф.Н. Чернышеву с предложением «израсходовать
часть имеющихся в их распоряжении средств на какое-нибудь полезное для науки
дело». На переданные деньги Российская Академия Наук в том же году организовала
экспедиция на Полярный Урал и в Карскую тундру.
Анна Ивановна была согласно документам архива Потомственная почетная гражданка
г. Кунгура и кавалер почетного легиона французского.
Проживала Анна Ивановна на Малой Дмитровке.
Там в стенном тайнике хранилась золотая и серебряная утварь и посуда, всего весом около 150 пудов, которые после революции были найдены и впоследствии отошли государству.Судьба кунгурской миллионерши и ее детей после революции и отъезда из России неизвестна.
Известно, что она уехала к сыновьям в Париж и умерла там в 1926 году.
Новые открытия
Но вот не так давно были обнаружены новые документы, свидетельствующие о
пребывании Кузнецовых в Мысово, что стало подлинным открытием для всех нас.
Их предоставил замечательный человек, истинный краевед-историк, знаток династии
Юсуповых, автор многих публикаций– Кузнецов Василий Васильевич.
С любезного его согласия мы сегодня впервые расскажем о них.
Его отец тоже Кузнецов Василий Васильевич (старший) оставил свои
воспоминания-записи о Мысово и его обитателях и сохранил несколько фотографий
датируемых 1922 годом.
Кузнецов Василий Васильевич старший ( псевдоним – Василий Солнечный)
На коллекции снимков надпись - «Это снимки строений имения Мысово из альбома бывшего заведующего совхоза Мысово Бурдукова Дмитрия Васильевича, переданные мне Владимиром Девятниным».
Владимир Девятнин
(Бурдуков Дмитрий Васильевич - Заведующий Совхоза «Мысово», бывший управляющий
имением Родзянко – председателя Государственной Думы.)
Владимир Девятнин – ученик Василия Васильевича, доктор биологических наук,
снимал дачу в Котове. Он был дружен с семьей Кузнецовых.
С любезного разрешения Василия Васильевича мы сегодня впервые увидим
дореволюционные снимки усадьбы и узнаем о том времени.
Вот отрывки рукописи, которые наиболее интересны нам с точки зрения новизны
информации.
История имения «Мысово»
(рукописная тетрадь)
Василий Кузнецов, 26 февраля 1968г.
О доме на Малой Дмитровке ( бывшей ул. Чехова в советское время)
В Москве у Кузнецовой Анны Ивановны был дом, который и сейчас существует на
улице Чехова по направлению к Пушкинской площади на левой стороне и выделяется
во дворе с колоннадой. Здесь была ее контора и жили служащие ее фирмы и другие
работники около 30 человек. Было несколько поваров, которые готовили кушанья для
барыни, для служащих и собак «балонок», которых было около 20-ти.
Мысово было ее загородным поместьем. В деревянном резном доме, который на выставке в Париже получил золотую медаль, жила старая барыня. Так ее звали работники.
В белом каменном доме жила дочь Анны Ивановны Александра, любительница верховой езды, которая не обладала красотой, но сошлась с испанцем «Де-ля-Торре», который воспользовался ее золотом и удрал за границу (это более правдоподобная версия ее расставания с мужем – прим. автора).
«Кузнечиха» - так называли ее окрестные крестьяне Анну Ивановну, основала на
въезде в имение начальную школу для крестьянских детей и содержала учительский
персонал за свой счет.
В особые праздничные дни оркестр располагался в парке в беседке на краю обрыва.
Гремела музыка и фейерверки вздымались в воздух.
Во время войны 1914 года Кузнецова основала в Мысове лазарет для русских воинов,
прикрепила к ним врача и медицинских сестер. В московском доме у ней так же был
лазарет.
У берега клязьминского водоема и сейчас стоит большое здание так называемые «английские конюшни – под красной черепицей». Черепица была привезена из Франции, а также и мельхиоровые коньки, которые красовались на крыше по бокам здания.
(Е.И. Аргунов про коньков - Нам, мальчишкам, никогда не хватало денег. Одна из
забот была – достать их сколько-нибудь. Играли в пристенок или расшибалочку. В
конечном результате могли на выигранные деньги купить конфет-подушечек или
халвы. Прошел слух у ребят более старшего поколения, что внутри коней,
установленных на коньке по краям конюшни, вложены по две золотых монеты не менее
5 рублей. Кони как бы стояли на задних ногах и блестели золотом. Но скоро кони с
крыши пропали, а куда делось золото, так до сих пор никто и не знает).
Кузнецова была любительница лошадей и одна из них «Опал». Так звали лошадь. Она
была привезена жеребенком из Парижа. «Опал» самая любимая лошадь барыни.
Позднее в бытность совхоза (после барыни) не приспособленная к труду,
запряженная в хомут, издохла. В конюшне находились и другие
породистые лошади, которых дрессировали в манеже. Манеж не сохранился от пожара.
Конюшня сегодня
На большом поле существовал ипподром с наблюдательной вышкой, откуда любовались
скачками.
Руководил лошадьми англичанин Томас Смит, который совсем не знал русского языка
(тот самый иностранец).
Он был дрессировщиком, заведующим «музеем сбруи» жокеем. Он содержал конюшню в
полной чистоте, каждое стойло для лошади было обтянуто щетинистыми коврами.
В другом скотном дворе содержался молочный скот. Молоко отправлялось к ее
служащим, а также пользовались им и скотницы со своими семействами, сбивалось
здесь и сливочное масло.
Во время революции Кузнецова уехала в Париж и писала письма своим престарелым
работникам, что ей живется плохо и приходится ей зарабатывать «стиркой белья».
А потом, когда оформились ее банковские дела в Париже она писала уже о другом.
В Булонском лесу она имеет виллу и свою машину.
На переведенные деньги из Парижа она выписала к себе Томаса Смита и семьей. В
1923 году Томас Смит уехал в Париж. Я его провожал со слезами, видя в нем
честного, самоотверженного работника, любившего свое дело и которого любили все
сослуживцы и вспоминали его.
У Томаса Смита было две дочери Иванна и Алиса.
Мы очень благодарны Василию Васильевичу за предоставленный материал и благодарим
его от всей души.
Это все, что я успела вам рассказать сегодня, но информация конечно этим не
исчерпывается. Еще много предстоит узнать, много сделать открытий. Я уверена,
что они нас очень ждут.
Поэтому следующую лекцию я посвящу советскому периоду нашей усадьбы Мысово,
которая не менее интересна и увлекательна. К нам сюда в школу агронома приезжали
видные ученые сельского хозяйства. Здесь бывал Тимирязев, Прянишников и многие
другие. Поэтому тема ждет.
До новых встреч!
Виноградова И.А., 2013 год
gori-li@yandex.ru
