Друзья, продолжаем следить за событиями восьмидесятилетней давности.
Уже отважные пилоты стремят на Север свой корабль...80 лет назад дирижабль "СССР В-6" совершил перелёт Москва – Архангельск – МоскваМай 1935-го. Не прошло ещё и месяца с тех пор, как "СССР В-6" слетал в свой первый дальний испытательный рейс –
из Москвы в Ленинград и обратно, а штурманская служба Дирижаблестроя уже наметила в его полётных картах новую цель.
Архангельск – столица Поморья, северные морские ворота страны, отправная точка легендарных русских полярных экспедиций.
Дирижабль "СССР В-6" над Архангельском 17 мая 1935 г. Из газеты "Правда Севера"Почему именно на это направление пал выбор командования? Почему не отправили корабль, к примеру, на юг – в Ростов-на-Дону или на восток – в Ижевск? Что туда, что туда – та же самая тысяча километров, что и в Архангельск...
Но всё закономерно: советские дирижабли тогда нацеливались в первую очередь на Север. Связать труднодоступные полярные районы с Центром, наладить регулярные перевозки, наполнить жизнью – такая задача ставилась дирижаблистам.
Помимо глобальных оборонных и политических соображений, был и фактор сугубо прагматический: Север – огромная экспортная кладовая; якутская пушнина, золото Колымы – это почти готовые доллары и фунты. Дело за сущим пустяком – как можно быстрей доставлять их на материк. Везти не долгие месяцы, как было тогда, а несколько суток.
Считалось, что с этим как нельзя лучше справится дирижабль. Долетит, зависнет, примет по лебёдке драгоценный груз и доставит хоть прямо на биржу, хоть на пушной аукцион, не требуя аэродромов, не страшась тумана и ветра. Дирижабли должны были стать "валютными грузовиками" страны Советов. Это ещё одна причина, по которой проектируемые дирижабельные линии, подобно стрелке компаса, упрямо стремились в первую очередь к северу.
Корабль стартовал с площадки Долгопрудной 16 мая, около десяти часов вечера. На борту – шеф-пилот Умберто Нобиле, командир эскадры дирижаблей Эрнст Бирнбаум, командир корабля Иван Паньков, двухсменный экипаж – всего 21 человек.
Поднялись в чернеющее небо красно-зелёно-белые огни дирижабля и поплыли, качаясь, над станциями и семафорами Савёловки, над Хлебниковым и Лобней, над лагпунктами стройки канала Москва – Волга. Мерно урчащие моторы вкручивали в плотный холодный воздух лопасти винтов, словно шурупы в смолистую сосновую доску. Дирижабль упирался своим выпуклым лбом во встречно-боковой ветер, усилившийся к ночи, и деловито лез на север.
Как известно, советский человек никогда и нигде не должен был оставаться один, без коллектива. Коллектив – это вторая семья, которая всегда с тобой. Вот и на плывущем в небе дирижабле, по незыблемому закону советской общественной жизни, на время полёта сформировали привычный "треугольник": командир, парторг, профорг. Соответственно – Паньков, Константин Новиков и Евгения Ховрина, единственная женщина в экипаже. "Четвёртым углом" стал комсорг Владимир Устинович.
Свободная смена экипажа пожертвовала коротким сном и выпустила бортовую стенгазету: для дирижаблистов это уже стало традицией.
Ночью прошли Дмитров, Талдом. В Калязине кончилась железная дорога, и сто километров до Рыбинска летели, ориентируясь по ленточке Волги, тускло отсвечивавшей по левому борту. Вскоре после Углича, уже в утренних сумерках, угадали очертания рыбинских колоколен, куполов. Здесь Волга, служившая путеводной нитью, круто свернула к югу и осталась позади, но уже очень скоро рассвело. В начале седьмого показалась Вологда.
В очередной раз сменились экипажи, только ни Нобиле, ни Паньков с самого момента вылета не покидали рубку управления и не сомкнули глаз.
За Вологдой стало хорошо видно, что Север начался: внизу тут и там ещё лежал снег. Снова потянулась среди озёр и болот железная дорога – дирижабль уцепился за неё, как паук за паутинку. В рубке зазвучали непривычные финно-угорские названия посёлков: Ко́ноша, Ня́ндома, Пу́кса...
Коротковолновая радиостанция пищала без умолку: постоянно на связи были архангельский радиоцентр РВ-36 и Московский порт дирижаблей.
После полудня впереди забрезжил широченный свинцово-серый разлив Северной Двины, показались дымящие трубы Архангельска. Была пятница, середина рабочего дня, но десятки тысяч горожан высыпали на улицы, чтобы полюбоваться чудом воздушной техники. Многие ещё помнили немецкий дирижабль "Граф Цеппелин", пролетевший над городом без малого четыре года назад по пути в Арктику. Но тот был чужой, а это – наш, советский!
А сверху в это же самое время два десятка москвичей и один итальянец с интересом разглядывали незнакомый город у Белого моря. Море давало о себе знать только неясным белёсым пятном, отсветом далеко у горизонта. Оттуда, казалось, исходил особенный, пронизывающий арктический холод, который Нобиле никогда бы ни с чем не спутал. Он как будто даже услышал с той стороны тихий шёпот кого-то очень большого и очень хорошо знакомого. То ли от этого, то ли из-за бессонной ночи шеф-пилот зябко ёжился и выше поднимал воротник кожаного пальто. Сразу заныли кости, болела голова, и хотелось поскорей улететь от этих низких берегов и от того, кто шептал там вдали.
Увы, садиться дирижаблю в Архангельске, как и в Ленинграде, было некуда: ни площадки, ни причальной мачты. Оставалось описывать над городом круги – к радости ребятишек, жарко споривших: он шёлковый или металлический, и сильно ли похож на кита?
С земли экипажу дирижабля радировали приветствие от имени крайкома партии и крайисполкома, в ответ бортрадист отстучал морзянкой приветствие дирижаблистов трудящимся столицы Северного края. Для пущей надёжности прямо в толпу зрителей сбросили ещё и вымпел с текстом – небольшой цилиндр на парашютике. Обмен любезностями состоялся, и можно было трогаться в обратный путь.
Как назло, ветер сменил направление на противоположное, и кораблю снова пришлось преодолевать встречно-боковое сопротивление. Скорость не поднималась выше 40–45 километров в час, хотя могла быть намного больше. В Вологде были около пяти утра. Знакомым уже путём прошли Рыбинск, Углич, Дмитров, и в два часа пополудни 18 мая "СССР В-6" плавно соскользнул с небес в руки стартовой команды на лётном поле Дирижаблестроя.
Маршрут – около 2200 километров – занял 40 часов.
Люди, техника, приборы – всё сработало безупречно. Определённо, это был неплохой дирижабль – хотел было сказать Нобиле молчаливому латышу Бирнбауму, но удержался: слишком мало ещё полётов, нужны новые испытания.
Шеф-пилоту так и не пришлось поспать: эти молодые русские ребята очень, очень старались и делали всё что могли, но они были ещё слишком неопытны. Зато на их слегка осунувшихся лицах расплывались довольные улыбки. Ещё бы: побывать на самом пороге Арктики!
Радость успеха померкла перед печальным известием. Новость шёпотом передавали друг другу, веря и не веря: всего за час до посадки дирижабля в Москве, над Центральным аэродромом на Ходынском поле разбился самолёт-гигант "Максим Горький", одно из лучших творений советской авиации. Обломки погребли под собой почти полсотни человек. Среди них – семьи строителей самолёта, дети... Небо как будто предупреждало: не возгордись, человек!
Но парни с Дирижаблестроя и не думали зазнаваться. Они твёрдо верили: впереди у них много тяжёлой работы, новые полёты и – обязательно – светлая широкая дорога. История продолжалась.
Тема: 80 лет полёту дирижабля "СССР В-6" в Архангельск (Прочитано 12930 раз)