Форум Общества краеведов города Долгопрудный

Владимир Львович Россельс. Речь в защиту Н.О. Панкина. Судебные защитительные речи [Текст]. - Москва : Юрид. лит., 1966. - 116 с.; 20 см. Защитительные речи адвокатов - Сборники
Самоубийство Елены Гордик

Краткое содержание дела
Пятнадцатилетняя девочка покончила жизнь самоубийством, бросившись под поезд. Она оставила предсмертное письмо, озаглавленнoe: «Вот причина этой преждевременной смерти». В нeм она писала, что, когда на даче Гордик случилось «маленькое недоразумение», ее стал допрашивать начальник Хлебниковского отделения  милиции Панкин…
«Я ответила на его вопросы... — писала Елена. – Через один день, в пятницу, он прочел мне все то, что там было написано. Я пришла в ужас: там было написано то, чего я еще никогда, никогда не позволила бы сказать, и чего  вовсе не было... Он сказал, что и мнe, и моему  отцу Гордику     Ивану Калистратовичу, грозит 6-летнее тюремное заключение, «но если ты отдашься мне, то ладно, я могу это дело изорвать или сжечь, а если нет, то… вместе с отцом в тюрьму»… Хулиган, разбойник, босяк – он хотел воспользоваться моей девственностью… Я кончаю с собой… Я умираю честной и чистой, без одного пятна… лучше умереть, чем отдаваться такому уроду».
Начальник отделения милиции Панкин и его заместитель Качанов, преданные суду по обвинению в доведении до самоубийства Елены Гордик, были оправданы.
Товарищи судьи! Учёные работают в тиши лаборатории, писатели - в тиши кабинета, защитник – в судебном зале, куда с шумом врывается жизнь. Здесь нет абстракции учёного, нет выдуманного писателем героя и вымышленных конфликтов. Перед защитником живой человек с его подлинными, настоящими конфликтами. Но бывает, что в конфликт с живым вступает мёртвый.
Так было здесь.
В ноябре прошлого года в 12 часов 20 минут к платформе Шереметьевская Савёловской железной дороги подходил пассажирский поезд № 43, следовавший на Москву. В тот момент, когда паровоз, пройдя платформу, поравнялся заборчиком, ограждавшим её, под паровоз неожиданно бросилась стоявшая у заборчика девушка, может быть, в тоже мгновение ужаснувшиеся тому, что сделала.
Поезд был немедленно остановлен. Находившиеся под третьим вагоном тело мёртвой Елены Гордик было извлечено из-под состава, и поезд, задержавшийся на платформе всего четыре минуты, отправился далее к станции Хлебниково. И жизнь пошла как ранее: во вселенной ничего не случилось…
Товарищи судьи, жизнь прекрасна!
Почему же этого не поняла пятнадцатилетняя девочка, добровольно покинувшая жизнь с её светлыми, радостными путями, избравшая иной путь, далёкий и безнадёжный.
Ответы на этот вопрос ждёт в горькой тоске по погибшей дочери  её отец, Иван Каллистратович Гордик. Вы помните, он говорил, что трагическая смерть дочери, её предсмертные призывы отомстить за неё заполнили всю его дальнейшую жизнь, вытеснив в значительной мере обычные его заботы. Мысль о том, что дочь погибла, а люди, по его мнению виновные в её смерти, остались без отмщения, не даёт ему покоя, становится стержнем его поведения. Тень погибшей дочери неотступно следует за ним по пятам, становится как бы его собственной тенью и требует наказания виновных.
Невольно вспоминается молодой датчанин, которого преследовала тень убитого отца, требовавшего от мщения убийцам.
Гордик, движимый неодолимым желанием справедливого возмездия, не соглашается с прокуратурой, прекратившей дело Панкина и Качанова, приносит ряд подробнейших заявлений в различные судебные и внесудебное учреждения, требует суда над теми, кого он считает виновным смерти дочери. Не думаете ли вы, товарищи судьи, что он прав? Действительно, надо исчерпывающе выяснить все обстоятельства этого дела и до конца разрешить все возникающие сомнения, а это возможно только в открытом судебном процессе, где сам отец участвует в отыскании истины.
Суд должен ответить на вопрос, виновен ли начальник Хлебниковского отделения милиции Панкин в том, что «в результате его мучительных и не только оскорбляющих личное достоинство девушки, но и порочащих в её глазах личность отца действий Елена Гордик покончила жизнь самоубийством».
Тайну смерти того, кто искал её, окружающие обычно прежде всего пытаются раскрыть в тех бумагах, которые он им оставил или которые были с ним в последние часы.
Не пойти и нам, товарищи судьи, по этому пути, обратиться к бумагам, этим немым свидетелям… Вы помните четверостишье, написанное на листочке, найденном в кармане пальто умершей:
«Только одним человеком убавится,
Убыль его никому не страшна,
Память о нём никому не нужна,
Что же, умри, моя доля суровая».
Почему именно эти строчки сопровождали Елену до последних минут её жизни?
Не поможет ли эта смятая, как её жизнь, бумажка понять её смерть: ведь в этих стихах заключена тоска одинокого человека, не имеющего близких друзей, чувствующего себя лишним и обречённым.
«Лишний человек» - не эта ли приползшая из далёкого старого, жалкая мысль о несуществующих в нашем обществе лишних людях отравила ещё неокрепшее сознание девочки? Не в этом ли - ключ к разгадке её смерти?
Нельзя пройти равнодушно мимо этого клочка бумаги. Вместе с покрытым пятнами крови носовым платком в кармане пальто лежало и другая бумага: официальная, на бланке, отношение Хлебниковского отделения милиции в районную больницу, написанное и подписанное помощником начальника Качановым. «При сем следует гр-ка Гордик Елена Ивановна на предмет освидетельствования по признакам изнасилования и нанесения побоев. Заключение сообщите на обороте». «Елена Ивановна» - это девочка, которую все звали Лена. Это она «следовала… на предмет».
Нельзя забыть этот унижающий человека текст! Бумага  эта была дана в открытом виде и её надо было «вернуть с ответом наобороте».
Может быть, эта бумага послужила последним толчком к решению, которая освобождало девушку от несправедливой, мучительной, оскорбляющей её личное достоинство процедуры.
Мы не забудем этот документ, от которого веет смертельным холодом человеческого равнодушия, чёрствости, бессердечия.
Елена не дошла до больницы.
Вместо ответа больницы на обороте отношения написано карандашом: «Причина моей смерти изложена на десяти страницах письма, лежит в моей летней кофте в кармане».
Теперь мы узнаем правду.
(продолжение ниже)

8 ноября 1929 г. в 12 часов 20 минут к платформе Шереметьевская Савёловской железной дороги подходил пассажирский поезд № 43, следовавший на Москву. В тот момент, когда паровоз, пройдя платформу, поравнялся заборчиком, ограждавшим её, под паровоз неожиданно бросилась стоявшая у заборчика девушка...

Кто виноват в гибели Елены Гордик? 14 декабря 1928 г. «Вечерняя Москва», № 290
Вот уже три дня, как Губсуд, под председательством т. Тарусина, вслушивается в подробности этого загадочного и запутанного дела о самоубийстве пятнадцатилетней девочки Елены Гордик, бросившейся под поезд. B ее обширных записках она обвиняла в своей преждевременной смерти начальника Волмилиции поселка Хлебниково Пенкина. Пенкин и его помощник Качалов сидят на скамье подсудимых по обвинению в превышении власти.
Сущность этого дела рисуется в таком виде. 3 ноября 1926 г. Пенкин был вызван на дачу Гордик, где были «воры». Пенкин  застал Елену Гордик с порезанной рукой. Она рассказала, что читала книгу, она увидела позади себя человека с выпачканным сажей лицом. Он спросил у у нее.
- Где деньги, которые принес отец?
Она испугалась, закричала и выбросилась в окно, Человек поранил ей руку ножом.
Пенкин проверил показания девочки и обнаружил, что ее рассказ – вымысел.
Явившийся отец убедил его в этом, сказавши, что «никаких грабителей не было, просто Леночка заснула и видела грабителей во сне. Так было с нею и в 1925 году».
Казалось бы, на этом и должен был закончиться инцидент с посещением Пенкиным дачи Гордик.
Но Пенкин почему-то отвел девочку ночью в отделение  милиции, ночью производил допрос, выслушал от напуганной девушки ряд самых нелепых заявлений о том, что ее отец истяует и пр.
И из путанных, девичьих фантастических объяснений почему-то решил, что мужчина, который приходил к Елене, это был ее отец, он пытался ее изнасиловать и девочка его просто покрывает. В этой плоскости и начались расследования сначала Пенкиным, затем – Качаловым. Девочка и ее отец  допрашивались несколько раз. И в последний раз, 8-го ноября, Качалов направил девочку в больницу с путевкой «на предмет освидетельствования по причинам изнасилования и побоев».
Девочка взяла путевку, но в больницу не пошла, а пошла на платформу «Шереметьевская», попросила у кассирши карандаш, и на  обороте  путевки, где по предложению Качалова должен значиться результат ее освидетельствования, написала: «Причина моей смерти в 10 страницах изложена и лежит в летней кофте в кармане. Я ничего не успела написать маме, Марусе, Коле и Тоне. Поцелуй их за меня». Подождала подходивший поезд и бросилась под паровоз.
B 10 страницах рассказывалось о том, как ее измучили допросы Пенкина, как он стращал «посадить отца и тебя на шесть лет» и как предлагал ей это дело прекратить, если она отнесется к ему «поласковее».
- «Я не могу перенести того, что из-за лжи Пенкина мой папа должен сесть на скамью подсудимых и кончаю жизнь самоубийством честной и чистой 15-летней девушкой. Но найдется человек, который отомстит за меня мерзавцу, подлецу и негодяю Пенкину» - заканчивала самоубийца свои письма.
Перед судом прошли объяснения Пенкина, Качалова и показания отца покойной и ряда свидетелей.
Пенкин виновным себя не признает. Он власти не превышал, и если допрашивал девочку ночью, а не днем, как это полагалось, оттого, что… дача Гордик была рядом с Волмилицией. Гордик говорила Пенкину, что, если дело получит огласку, она покончит жизнь самоубийством.
Качалов только исполнял приказания своего начальника. Любопытней всех показания отца покойной. Он бывший учитель, писатель. Написал некогда книгу «Сны» и другую «Седьмое звено», в которой трактуются проблемы пола. Старый Гордик не отдавал Елену в школу. Держал довольно строго. Что-то происходило в семье: жили не все вместе.  И в своих записках перед смертью Елена почему-то  просила отца «сделать семью счастливой».
- Я был учителем и отцом для Елены, - говорил о покойной Гордик. - Дочь была необыкновенно способной и необыкновенно стыдливой. Она испугалась и, стыдясь за свой испуг, свалила все на грабителей. Она была сильной воли человеком.
Экспертиза называет Елену экзальтированной, склонной к преувеличениям и фантазиям.
Сегодня с утра профессор-психиатр тов. Внуков скажет суду свое заключение об отце Елены Гордик. Суду в этом сложном деле важно знать ту обстановку и атмосферу, в которой жила Елена Гордик, прежде чем произошло это, как она выражается, «маленькое недоразумение», повлекшее за собою ее преждевременную смерть.
Защитниками обвиняемых выступают тт. Брусиловский и Россельс. Гражданский истец Казначеев.
Сегодня вечером ожидается приговор по этому делу.
З.М.

Так же у меня есть в электронном виде номера Технического бюллетеня Дирижаблестроя 1933-1940 гг. (Информационно-издательское бюро "Дирижаблестроя")

Б. Г. Броуде. Умберто НОБИЛЕ 1885-1978, САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, «НАУКА», 1992 (Глава 6 посвящена работе в СССР на Дирижаблестрое)
 

Иногда совершенно случайно обнаруживаются интересные вещи. В 2012 году я обнаружил в книге безвозвратных потерь 331 СД 5 фамилий солдат, похороненных в Хлебниково, не увековеченных на плите братской могилы. Мы с Ларисой Витальевной Козарь написали обращение к тогдашнему главе города О.И. Троицкому, в результате фамилии этих бойцов были выбиты на мемориале. Сегодня обнаружил, что один из них - Дорофеев Афанасий Евлампиевич, судя по всему, в действительности здесь не похоронен. Вот лист из "Книги Памяти Орловской области" (Книга Памяти. Российская Федерация. Орловская область. Т.2. - Орел : Орелиздат, 1995)
Вероятно А.Е. Дорофеев был ранен, ошибочно его сочли погибшим/пропавшим без вести. Впоследствии он вернулся в строй и погиб в 1944 году в Витебской области. https://vk.com/photo-170507653_457239281

Баллада о дирижаблях
Владимир Болотин

Если ты родился жабой,
То не станешь голубем.
Мы с тобой, как дирижабли,
Пустотой наполнены.
Над Землёй зависли мы
В необъятной выси.
Наша независимость
От ветров зависит.
Ветер северный прижал
Вместе нас и ... точно
Дирижабль о дирижабль
Трётся оболочкой.
Ну, а с юга ветер веет -
Разлетимся прочь мы.
Наше столкновение
На разрыв не прочно.
Всё равно,среди каких
Звёзд летать без толку,
Где в последний вспыхнуть миг
Пламенем недолгим,
На какую из держав
Пасть горелой спичкой ...
Дирижабль мой, дирижабль,
Пустотой напичканный.