Федорин В.П. - "Щит зенитный"
Федорин Владимир Порфирьевич
ОАО ДНПП. Воспоминания ветеранов. 2002 г.
Родился в 1929 году. После окончания в 1952 году Московского энергетического института был направлен на Долгопрудненский машиностроительный завод. Занимал должности контрольного мастера, ведущего инженера, начальника цеха, заместителя главного инженера, начальника отдела ОКБ, заместителя Главного конструктора. Внес значительный вклад в автоматизацию технологических процессов сборки и заводских испытаний ракет В-300 и В-750, что значительно уменьшило цикл сборки изделий и подняло их качество и надежность. Создавал контрольно-испытательные средства для подготовки ракет к пускам в воинских частях, а также разрабатывал средства стартовой автоматики. Награжден орденами "Знак Почета", "Трудового Красного Знамени", "Дружбы народов" и медалями. Лауреат Государственной премии. Имеет два изобретения. Кандидат технических наук.
После ухода с предприятия в 1972 году работал директором Московского опытного завода "Энергоприбор", заместителем директора по науке Института проблем информатики АН СССР и первым заместителем генерального директора Межотраслевого Научно-технического комплекса "Персональные ЭВМ".
Последние годы увлекся проблемами современной политологии, философии, социологии и истории. Автор книги "Моя страна. Исторический опыт социализма", размещенной в Интернете.
Щит зенитный
Щит зенитный над столицей
Возводили мы не зря.
И моя в нем есть крупица,
Откровенно говоря.
Г.В. Кисунько.
1. Ракеты ПВО
Противовоздушная оборона страны (ПВО) с помощью зенитных управляемых ракет класса "земля-воздух" создавалась параллельно с баллистическими ракетами и одновременно с становлением науки, технологии и промышленного производства средств аэронавигации, радиолокации, электроники и вычислительной техники. Еще не были известны научные принципы обнаружения целей на большом удалении, позволяющем организовать их встречу, не исследованы принципы наведения и управления ракетами, не найдены материалы, не разработаны конструкции, выдерживающие аэродинамический нагрев и огромные перегрузки, не организованы заводы, не определены технологические процессы, способные изготовить и обеспечить высокие качество и надежность средств ПВО, казалось, немыслимую точность изготовления и сборки деталей и узлов; не было ученых и инженеров, рабочих и специалистов, знающих, как это сделать. Ставилась задача, как в известной русской сказке: "пойди туда — не знаю куда, сделай то — не знаю что".
Создателям зенитных ракет пришлось решать многие проблемы, не свойственные другим летательным аппаратам и радиотехническим средствам. Но нас роднил энтузиазм, огромная работоспособность и увлеченность делом, которые позволили преодолевать немыслимые трудности, достигать необходимые, зачастую неожиданные результаты в чрезвычайно короткие сроки.
Главное заключалось в организации работ, в целенаправленном управлении разработками, производством, испытаниями и созданием военной инфраструктуры. Образовалась "вертикаль руководителей", обладавших необходимыми полномочиями и финансированием, способных принимать смелые решения, добиваться концентрации сил и средств на нужных направлениях, поддерживать строгую производственную дисциплину и высокую ответственность сотен тысяч человек — от рабочего и солдата до министра и генерала. Только социализм мог создать такие производственные отношения, атмосферу творчества и слаженности, всеобщего стремления к цели, которые позволили добиться высоких тактических характеристик современного оружия, превышавших результаты капиталистического мира.
Летом 1950 года И.В. Сталин пригласил к себе начальника КБ-1 П.Н. Куксенко и поставил задачу создания ракетной системы ПВО Москвы, которая могла бы отразить массированный налет авиации противника с любых направлений. Сталин до мелочей интересовался тактическими возможностями создания системы, способной отразить как "звездный" - одновременно с разных направлений, так и "таранный", массовый налет. Главными конструкторами системы были назначены Павел Николаевич Куксенко и молодой еще инженер Сергей Лаврентьевич Берия.
Работа развернулась с непостижимой быстротой. Для координации работ научно-технических, промышленных и военных организаций разных отраслей было образовано Третье Главное управление при Совете министров СССР во главе с Василием Михайловичем Рябиковым. Для испытаний использовался ракетный полигон в Капустином Яре. Кадры для нового рода войск срочно готовила Артиллерийская Академия имени Дзержинского, куда были переведены студенты ряда институтов, в том числе и МЭИ, закончившие 3-й курс весной 1950 года. Одновременно создавались войсковые формирования для боевой эксплуатации систем ПВО.
Система "Беркут" (С-25) состояла из радиолокационных станций (РЛС) дальнего и ближнего обнаружения авиации противника (Главный конструктор Л.В. Леонов) и РЛС наведения зенитных ракет (Главный конструктор С.Л. Берия). Станция управления Б-200, непосредственно связанная с пусковыми установками, осуществляла автоматический пуск и наведение зенитных ракет В-300 на самолеты противника по сигналам РЛС наведения. Ракеты В-300 разрабатывал известный авиационный конструктор Семен Алексеевич Лавочкин, транспортно-пусковое оборудование — Владимир Павлович Бармин.
Изготовление ракет было организовано в поселке Долгопрудном под Москвой (завод № 464) и московском заводе № 82 в Тушино. Ранее завод 464 строил дирижабли по проекту Умберто Нобиле, а в годы войны ремонтировал самолеты. Его производственная база, оборудование и специалисты, равно как и на других заводах, не были готовы для работ такого класса. Тем не менее, уже в конце 1952 года начался серийный выпуск ракет и сооружение кольца ПВО вокруг Москвы.
Крылатая одноступенчатая ракета В-300 с вертикальным стартом стала первой отечественной зенитной ракетой. На ней применялся жидкостной реактивный двигатель, разработанный в ОКБ Алексея Михайловича Исаева на азотной кислоте и керосине. В зоне реактивной струи двигателя располагались 4 графитовых руля для управления полетом. Ракета имела небольшие крылья, поскольку полет проходил в атмосфере, и аэродинамические рули в головной части корпуса, способные изменять направление полета. Конструкция ракеты использовала последние достижения авиационной техники: реактивное движение и аэродинамическую стабилизацию, газовую динамику и радиоуправление. Вместо насосов компоненты топлива выдавливались из баков давлением сжатого газа. Это был высокоскоростной автоматический самолет-снаряд с радионаведением на цель.
Ракета выводилась по командам РЛС, устойчивость полета обеспечивалась автопилотом по трем координатам: курсу, тангажу и крену, подрыв осколочного заряда осуществлялся радиовзрывателем, основанном на эффекте Допплера: сигнал на подрыв вырабатывался от сложения радиочастот при сближении ракеты с целью.
Каждый зенитный управляемый комплекс обслуживал зону 60 градусов и мог одновременно поражать до двадцати целей. Таким образом, комплексы, размещенные вокруг столицы, могли обеспечить защиту Москвы от "таранного и звездного" налета тяжелых бомбардировщиков.
В 1953-1956 годах создавался одноканальный перевозимый ракетный комплекс С-75 для организации ПВО страны. В ту пору КБ-1 уже являлось ведущим многопрофильным конструкторским бюро по радиотехническим комплексам зенитных ракет различного назначения, научным руководителем которого стал Александр Андреевич Расплетин. Главным конструктором системы С-75 был Борис Васильевич Бункин. На базе ракетного отдела КБ-1 в 1953 году образовалось Особое конструкторское бюро (ОКБ-2, переименованное позднее в ОКБ "Факел"), главным конструктором которого стал Петр Дмитриевич Грушин, академик, дважды Герой Социалистического труда. Эти организации разработали и поставили на вооружение целый ряд ракетных систем ПВО, система С-75 была принята на вооружение в 1958 году и применяется до сих пор.
Зенитная ракета В-750 (SA-2, SA-3) была двухступенчатой и запускалась с наклонного старта. Первая разгонная ступень состояла из двигателя на твердом топливе с размещёнными на нем 4 стабилизаторами, исключавшими возможность вращения ракеты вокруг продольной оси. На второй ступени применен ЖРД А.М. Исаева. Вторая ступень имела небольшие крылья. Бортовая аппаратура содержала автопилот, блоки управления полетом и радиовзрыватель. Боевая часть могла нести разный тип заряда.
Система С-75 оказалась надежным средством противовоздушной обороны и в 90-х годах. Цель и ракета сопровождались одной антенной, что обеспечивало высокую точность наведения на любой самолет. 1 мая 1960 года, под Свердловском, на высоте около 25 км был сбит первым же залпом самолёт-разведчик У-2 с американским лётчиком Пауэрсом. К сожалению, одновременно сбит и наш самолет, посланный на перехват У-2, - его летчик в горячке забыл включить сигнал "свой-чужой". Вьетнамская война дала такую рекламу С-75 - было сбито до двух тысяч воздушных целей, что комплексы начали распространяться по всему миру — в Индонезию, Малайзию, Китай, Египет, Латинскую Америку поставлялись наши ракеты. Известны и другие комплексы с ракетами ОКБ "Факел" SA-5, SA-8, АА-1, бывшие на вооружении сорока стран мира.
Серийное производство зенитных ракет В-750 разворачивалось на Долгопрудненском машиностроительном заводе одновременно с испытаниями первых опытных образцов. Это было смелым решением и оправданным риском. Технология серийного производства, сложное специальное оборудование и средства контроля, неизведанные методы обработки материалов отрабатывали одновременно с испытаниями самих материалов и покрытий, отработкой конструкции ракеты и испытаниями первых образцов, доводкой тактико-технических данных. Непосредственное участие в боевых испытаниях принимали заводские специалисты.
2. Школа жизни
Этот рассказ имеет целью показать труд заводского коллектива, рабочих и инженеров, руками и мыслями которых создавалась новая техника, независимо от ее назначения, на многих заводах страны.
На примере Долгопрудненского машиностроительном завода, типичного "почтового ящика", где я проработал 20 лет, можно представить будничную атмосферу напряженного труда, творческих достижений и неудач, которые сопровождали "дни и ночи" работы, — атмосферу, характерную для любого завода, любого научного и конструкторского коллектива того времени. Люди не просто работали, они жили трудом, как жили миллионы советских граждан, связанные общим стремлением укрепления могущества нашей страны, повышения ее экономического, технического, военного потенциала, претворением в жизнь прогрессивных идей развития человечества.
1 июля 1952 года я пересек проходную завода, направляясь в сборочный цех, куда был назначен старшим контрольным мастером. Первое, что я увидел, была почти десятиметровая сигара, о назначении которой не имел никакого представления. Долгие годы термин "ракета", как и все наименования сугубо засекреченных разработок, не произносились, скрываясь под обиходным названием "изделие". Рабочие делали своё дело, не задумываясь над прямым назначением изделия.
Мне предстояло контролировать соответствие сборочных и монтажных работ чертежам, что на первых изделиях выливалось в сплошную корректировку чертежей, так как выполнить по ним монтаж было невозможно. Вот тогда и началась моя творческая работа. От регистрации событий я перешел к созидательному труду конструктора, предлагая более технологичные, на мой взгляд, решения.
Вскоре мое служебное рвение было замечено. Военпреды, а многие из них были хорошими специалистами, доверяли мне и часто, после моей проверки, повторно не контролировали. Рабочим нравилось работать со мной, поскольку они получали четкие указания, что и как нужно сделать, к тому же иногда освобождались от повторной длительной проверки со стороны военпредов, которая тем не менее хорошо оплачивалась.
Исходя из принципа "кто тащит, на того и наваливают", я стал нужен всем и немедленно, работал дни и ночи (питался в буфете, спал на раскладушке, поочередно с сотрудниками), брал ответственность на себя, принимал решения за других, не бегал по начальству и ничего не просил. Конечно, это подогревало мое самолюбие, мне нравилось быть "незаменимым", что однако не мешало уважать других, с кем я рядом трудился, и ценить их дружественные отношения.
Следует сказать, что производственно-технический уровень на заводе, квалификация рабочих, мастеров и руководителей среднего звена производства была крайне низкой. Рабочие места еще не были оборудованы, не соответствовали требованиям технологии. Качество изделий достигалось путём жесточайшего технического контроля на всех этапах производственного процесса, от исходных материалов, деталей, узлов и приборов, отдельных операций, до изделия в целом. Контроль осуществлялся дважды, сначала аппаратом ОТК, затем военным представителем. "Впереди паровоза" создавались средства технического контроля, оснащались контрольно-испытательные цеха и лаборатории, куда направлялись квалифицированные кадры.
По мере поступления на завод квалифицированных специалистов совершенствовался технологический процесс, создавалось новое оборудование, конвейеры и поточные линии, станки и автоматы для сварки, металлообработки, нанесения защитных покрытий, улучшался монтажно-сборочный инструмент. И все это достигалось силами молодых специалистов завода. В 1953-1954 годах на завод прибыло много молодежи, закончившей институты Москвы, Ленинграда, Харькова, Куйбышева. Они были основной технической и руководящей силой завода, благодаря смелому и решительному выдвижению их на все участки работы.
Завод и поселок бурно строились, создавались новые корпуса, жилые дома, общежития, ломали старые бараки 30-х годов. Вместе с заводом крепла молодежь, вырастали начальники цехов, главные специалисты, учёные, будущие директора заводов. Здесь, в новом городке Долгопрудном, они начинали трудовую жизнь, создали семьи, рожали и растили детей без отрыва от производства.
Инженерная профессия всегда связана с творчеством — способностью человека на основе познания окружающего мира создавать новую реальность из находящихся в действительности материалов. Процесс творчества вносит в жизнь удовлетворение и счастье созидания, но требует упорного труда, постоянного напряжения ума, систематического повышения знаний. Людям творческих профессий свойственна потребность к анализу и обобщению явлений, склонность к ассоциативному мышлению. Ассоциативное мышление (объемное, связанное) отражает существующие связи предметов, благодаря чему появление одного понятия в сознании человека вызывает, ассоциируется с другими понятиями, связанными с ним. Творить, создавать в общем-то просто, если иметь желание и прочный запас знаний. Разрушать, конечно, легче.
Одной из длительных операций в то время была проверка исправности электрических цепей ракеты. Проводилась она нехитрыми приборами — "тестером" и "мегаомметром", концы которых поочередно присоединялись к контактам бортовых разъемов. Основное время уходило на изучение электрической схемы. Контролер, прозванивая около тысячи цепей, водил пальцем по 10-тиметровой схеме, отыскивал конечные точки соединений, постоянно сбиваясь.
После надлежащего оформления допуска к соответствующим документам мне поручили эту работу. Сначала я составил таблицу всех соединений, что исключало необходимость водить пальцем по схеме при каждой проверке, к тому же упорядочил последовательность "прозвонки", чтобы исключить лишние перемещения рабочих из отсека в отсек. В результате первую проверку я провел за 2,5 часа. Рационализация, разумная организация производственного процесса сократила рабочее время - повысила производительность труда за счет увеличения подготовительного времени.
Всякий упорядочивающийся процесс можно автоматизировать. Таблица прозвонки, содержащая последовательность одних и тех же действий, натолкнула меня на мысль создания автомата, в котором коммутатор (автоматический переключатель на базе шаговых искателей) последовательно, по заданной программе, подсоединял электрические цепи к измерительному устройству.
Решение автомата казалось простым, но вызвало упорное сопротивление консервативной части технического руководства, основанное отнюдь не на "чистых" мотивах. Позднее я понял: борьба противоречий и есть естественный путь прогрессивного развития, борьба уходящего старого с активно надвигающимся новым, борьба, принимающая в силу человеческих чувств, к сожалению, низменные формы.
Благодаря решительному вмешательству директора завода Ивана Владимировича Дорошенко, я сумел осуществить свой замысел. Автомат был разработан и изготовлен за 1,5 месяца, он контролировал электрические цепи изделия за 3 минуты, а вся операция, вместе с подключением автомата к ракете, занимала не более 30 минут. Это был первый технологический автомат на заводе, но он повлек за собой целое направление работ по созданию средств автоматического контроля бортового оборудования ракет. Вскоре для этих целей было образовано специальное конструкторское бюро, создавшее целый комплекс автоматизированных контрольно-измерительных средств.
Я не хочу сказать, что сегодняшнее поколение хуже и мельче нас — время другое и "харч другой", но в моем окружении казалось меньше подлецов, хапуг и стяжателей "на душу населения", чем ныне. Я работал среди талантливых и увлеченных людей, будь то рабочие или ученые, врачи или инженеры. Они любили свой труд, каким бы тяжелым он ни был. Они понимали, что строят новую жизнь, создают новое, неизвестное раньше. Ощущение нового всегда возвышает человека, делает его нравственно чистым. Их объединял общий труд, а обращение — товарищ — отражало чувства взаимоуважения, товарищества.
Я с благодарностью помню своих товарищей по работе, своих единомышленников, сыгравших определенную роль в моем становлении как инженера и человека, тех, кто работал сам и умел увлечь других, не жалел себя и ценил других, уважал в людях талант, знания, деловитость, добросовестность и ответственность, тех, кто на протяжении 20 лет был для меня образцом честности, самоотверженного труда и человеческой порядочности.
Нас сплотили бессонные ночи, общие мысли и тревоги, единство долга и взаимное уважение. Служебное положение нас не разделяло, а, наоборот, связывало единством цели. Назову часть из них: Иван Владимирович Дорошенко, директор завода, — умный, знающий руководитель и требовательный организатор, способный уловить основное звено, выслушать специалистов и принять единственное правильное решение. Он доверял людям, многие молодые специалисты обязаны ему своим выдвижением. Константин Наумович Гурарий, заместитель главного инженера, талантливый специалист, неутомимый рационализатор, тонкий психолог и остроумный собеседник; полковник Владимир Петрович Ларионов, руководитель военной приемки, добрый наставник и порядочный человек, обладавший необходимым чувством меры и такта при разрешении сложных проблем новой техники. Николай Николаевич Негребецкий и Николай Степанович Баено — первые и непосредственные мои начальники, создававшие в коллективе атмосферу товарищества и взаимной поддержки, враги интриг и сплетен, подсиживания и предательства. Михаил Алексеевич Любомудров — Главный конструктор, свой путь в ракетостроении начинал в ГИРДе у Ф.А. Цандера, работал с П.Д. Грушиным. Мне довелось быть его заместителем и "фрондой" — непримиримой оппозицией. И, наконец, близкие друзья — ученые, инженеры, организаторы производства Георгий Николаевич Рождественский, Виталий Петрович Гузеев, Иосиф Израилевич Хаинсон, Евгений Георгиевич Пинаев, Александр Петрович Юдин, с которыми рядом трудились, наживали и преодолевали трудности, создавая высокий душевный настрой. И я не могу вспомнить вражды, устойчивых и разъедающих конфликтов, хотя были между нами и принципиальные разногласия, и жестокая требовательность, и грубость, и ссоры, возникали личные обиды — но они проходили, не оставляя пятен в душе, не перерастая в неприязнь или ненависть. Это были счастливые годы. Право на управление людьми дается административно. Но должно быть у каждого, кто стремится к работе руководителя, внутреннее право управлять людьми, подготовленное личными знаниями, умением рационально подходить к делу, доверять людям и уважать их честь и достоинство. И, конечно, нужно обладать тем честолюбием, которое заключается в стремлении взять на себя труд и ответственность за дело и людей, которых тебе подчинили. Если люди поймут твое право руководить ими, оценят твои способности и талант, то тогда станут доверять и уважать в тебе руководителя, распорядителя их судьбами и человека. Перефразируя Юрия Германа, можно сказать, что десятки лет нужно работать на авторитет, и лишь потом авторитет поможет тебе, если его постоянно поддерживать делами.
Карьера моя была быстрой, каждое новое назначение было связано с расширением работ по техническому развитию завода. Где бы я ни работал, какой бы руководящий пост ни занимал, я всегда был связан с новой техникой, с поиском новых путей совершенствования технологического процесса, конструкции ракет или их эксплуатационных характеристик. В августе 1957 года меня назначили начальником цеха контроля и регулировки бортовой аппаратуры, а 24 апреля 1958 года — заместителем главного инженера завода. В том же году меня наградили орденом "Знак Почёта" за участие в создании зенитных систем С-25 и С-75.
Я не ищу судьбу иную.
Мне ни за что не променять
Ту заводскую проходную,
Что в люди вывела меня.
3. Противоракеты
В 1956 году, в разгар "холодной" войны, когда арсеналы великих держав стали заполняться баллистическими ракетами с ядерными зарядами, возникла проблема защиты городов и важнейших объектов от баллистических ракет дальнего действия. Сложность проблемы, то ли с иронией, то ли с убеждением, выразил академик Александр Львович Минц: "Научного существа здесь нет. Это такая же глупость, как стрельба снарядом по снаряду". Тем не менее 4 марта 1961 года в Советском Союзе, впервые в мировой практике, осуществлен перехват и уничтожение головной части баллистической ракеты.
В тот день на полигоне Капустин Яр была запущена ракета Р-12. Средствами экспериментального комплекса противоракетной обороны (ПРО) на полигоне в Приозёрске (на берегу озера Балхаш), она была обнаружена на дальности 1500 км. По данным радиолокатора "Дунай-2", вычислительная машина построила траекторию полета и непрерывно ее уточняла, выдавая целеуказания радиолокаторам точного наведения, рассчитала и выдала на пусковую установку углы предстартовых разворотов, определила момент пуска. По команде ЭВМ противоракета В-1000 стартовала и на высоте 25 км настигла цель. После подрыва осколочно-фугасной боевой части противоракеты, головная часть баллистической ракеты Р-12, по данным кино-фоторегистрации, стала разваливаться на куски.
Постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР о создании системы противоракетной обороны было подписано 17 августа 1956 года. Для начала создавался экспериментальный комплекс, который предназначался для отработки на специально построенном полигоне в казахстанской пустыне, к западу от маленькой станции Сарышаган, принципов наведения и поражения головных частей баллистических ракет, ядерный заряд. Полигонный комплекс осуществлял полную несущую автоматизацию боевого цикла. В качестве противоракеты использовался ее функциональный заменитель В-1000 — зенитная управляемая ракета с высокими аэродинамическими характеристиками и аппаратной идентичностью, подрыв головки МБР производился на фиксированной высоте 25 км.
Противоракетная система А-35 строилась на трех РЛС (радио-локаторная станция) дальнего обнаружения, которых фиксировали точные координаты положения цели в пространстве и непрерывно отслеживали ее траекторию. Появляясь на экране локатора, цель как бы сама осуществляла пуск противоракеты, управление ее полетом до реальной точки встречи, подготавливая момент своего уничтожения.
Оригинальный боевой заряд противоракеты представлял собой "вишню в сиропе": стальную оболочку, в которой размещались 16 тысяч карбидовольфрамовых шариков с тротиловой начинкой. Взрыв, суммарная кинетическая и химическая энергия разносила головку ракеты и ее атомный заряд вдребезги, разваливая его критическую массу. Подобный результат американцы смогли воспроизвести лишь 23 года спустя.
Радиолокационная система осуществляла слежение одновременно за несколькими целями, обеспечивала высокую точность наведения, достаточное упреждение поражения МБР за пределами обороняемого объекта. Система дальнего обнаружения (СДО) проводила постоянное слежение за воздушным пространством, своевременно предупреждая средства ПВО о нарушении границ страны. Недаром же в первые годы после развала СССР СДО была разрушена на западе (в Латвии и на Украине) и на севере (в Красноярске и Мурманске).
Генеральным конструктором системы был член-корреспондент Академии наук СССР, генерал Григорий Васильевич Кисунько. А-35 включала в себя систему дальнего обнаружения (СДО), состоявшую из 3 РЛС (Главный конструктор В.П. Сосульников), вычислительный центр (Главный конструктор академик Сергей Алексеевич Лебедев), РЛС вывода противоракеты (Главный конструктор СП. Рабинович), систему передачи данных (Главный конструктор Ф.П. Липсман).
После проведения в полигонных условиях 11 результативных пусков с уничтожением боеголовок МБР началось сооружение кольца противоракетной обороны. Вокруг Москвы появились огромные белые шары из радиопрозрачного материала — РЛС вывода противоракет, гигантский "шалаш" под Нарофоминском — один из локаторов СДО, строились мощные линии электропередачи, подстанции, здания и сооружения технической и стартовых площадок, жилые городки для военнослужащих. Всех связывала кольцевая автодорога, с уходящими в лес шоссе, перекрытыми запрещающими знаками.
Строительство двигалось одновременно с проектированием, производством, монтажом, наладкой и испытаниями средств ПРО и необходимого оборудования. Здесь работало неисчислимое количество людей: солдат и строителей, монтажников и энергетиков, рабочих и инженеров промышленности, ученых и специалистов НИИ и КБ. Весь этот громадный улей трудился четко и слаженно, все делали свое дело в условиях строжайшей секретности в жестко установленные сроки. Вокруг крутились десятки генералов, которые, казалось, не вмешивались в размеренный ритм труда, обеспечивая тем не менее строгий порядок, дисциплину и взаимодействие.
Противоракеты В-1000 и А-350 (5В61) создавались ОКБ-2 Петра Дмитриевича Грушина. Стартовую позицию разрабатывал Ленинградский завод "Большевик" (Главный конструктор Теодор Доминикович Вылкост). Оригинальным был контейнерный пуск противоракеты 5В61. В транспортно-пусковом контейнере (ТПК) противоракета хранилась в заправленном состоянии, перевозилась тягачами к месту старта и запускалась из него, как из ствола орудия. ТПК обеспечивал стабильный температурный режим противоракеты при всех условиях эксплуатации, что создавало минимальный разброс баллистических характеристик в полете. Старт осуществлялся под углом 78 градусов. Техническую позицию (здания и оборудование для снаряжения, заправки и подготовки противоракеты к работе) разрабатывало ОКБ "Горизонт" (Главный конструктор Валерий Васильевич Ильичев). В процессе хранения и подготовки противоракеты 5В61 к старту она подвергалась периодической проверке с помощью автоматизированной контрольно-измерительной станции (АКИПС), созданной в ОКБ на Долгопрудненском машиностроительном заводе (Главный конструктор В.П. Федорин).
Такова краткая история этой "глупости", породившей немало научных открытий, перспективных направлений и рациональных идей при разработке и осуществлении этого, по тем временам, великого проекта, открывшего большой простор для широкого применения радиотехнических средств для решения задач навигации и управления оружейным огнем. В этом неоценимая заслуга Григория Васильевича Кисунько, настойчивая энергия и знания которого проложили дорогу отечественному ракетостроению.
В годы хрущевского правления, когда принципиальные вопросы поставленных задач были во многом разрешены, началась волна "альтернативных" проектов, борьба за участие "в дележе незаслуженных наград". Новые КБ стали плодиться как грибы, не принося ни науке, ни военно-промышленному комплексу ничего, кроме дополнительных затрат. Вот когда начал разрастаться "военно-промышленный монстр", обеспеченный финансированием, производивший различные варианты средств и систем вооружения, использовать которые армия просто не могла. Снижался научный потенциал конструкторских организаций, технический уровень проектов, создавался отсос кадров и средств из других отраслей народного хозяйства.
Академик А.Л. Минц тоже прозрел и выдвинул свой проект "экономной" системы противоракетной обороны "Сатурн", где по данным 2 РЛС рассчитывалась траектория баллистической цели и пролонгировалась (продлялась) до предполагаемой точки встречи с противоракетой. В этом случае противоракета могла быть неуправляемой, обычной баллистической ракетой, выводимой в точку встречи по расчетным данным. Вероятность пролета мимо цели компенсировалась мощным боевым зарядом, создающим широкий осколочный щит. Предлагался и ядерный заряд.
В аналогичной системе, под названием "Таран", академик В.Н. Челомей предложил применить свой ракетоноситель УР-100 ("Протон"), позволявший вынести достаточный боевой заряд в расчетную точку встречи. Эти проекты не могли осуществиться в силу их явной "условности", истратив уйму денег, они так и не вышли на испытания, но своей цели они достигли — в системе А-35 начали сначала сомневаться, затем тормозить сооружение объектов под Москвой, а потом и вовсе прикрыли, подведя под договор о "запрещении противоракетной обороны".
На Долгопрудненском заводе, заслужившем к тому времени авторитет в области производства ракетной техники и средств ее эксплуатации, обладавшем уже заметным числом квалифицированных специалистов, тоже было образовано Опытное Конструкторское бюро. Начальником его был назначен заместитель главного инженера завода Лев Григорьевич Головин, человек, обладавший не столько знаниями и организаторским опытом, сколько консерватизмом, осторожностью и несоразмерными амбициями. Он считал себя способным проводить самостоятельную разработку ракетной техники, не имея коллектива специалистов, ни опыта конструкторской работы, ни научного задела.
Директор завода И.В. Дорошенко рассуждал иначе. Убедившись на практике, насколько конструкторское сопровождение производства, технологическое обеспечение и проведение разного рода испытаний имело значение для уточнения и повышения тактико-технических и эксплуатационных характеристик зенитных ракет, видел задачу ОКБ завода в разработке технической документации для крупносерийного производства, по результатам технологических, статических, динамических, полетно-боевых и эксплуатационных испытаний ракет, доведения их "до кондиции боевого оружия. Именно ракетная техника как современный вид оружия широкого применения нуждалась в таком "разделении труда" с создателями оружия определенного назначения.
В январе 1959 года я был назначен заместителем начальника ОКБ. ОКБ выполняло правительственное задание по разработке предаванпроекта (как тогда называли — некоторых соображений о возможности создания) противоракеты для системы "Сатурн". Научные и конструкторские подразделения формировались, в основном, путем переманивания специалистов, еще строился новый корпус, не было вычислительного центра, лабораторий и даже рабочих мест; не было никакого научного задела и опыта не столько технических удач, сколько необходимых поражений.
Отнюдь не богатые, но надежные конструкторские силы мы получили слиянием серийно-конструкторского отдела с ОКБ, несколько толковых энтузиастов насчитывалось в теоретическом отделе, однако отсутствие научного руководства, глубоких связей с научными организациями страны и организационное бессилие Главного конструктора делали нашу работу безнадежной. И ее вскоре прикрыли.
Настоящая работа закрутилась с разработкой противоракеты В-1000, где, можно сказать, много сделано для реализации ее проектного задания — изменялась конструкция, аппаратура, проводились наземные и летные испытания. Модернизация В-1000 осуществлялась с целью испытаний различной конфигурации контура управления противоракетной обороны. Например, шифр С2ТА означал применение для тепловой головки самонаведения, Р2ТА — использование радиовзрывателя, Г2ТА — оптического взрывателя для эффективного подрыва боевой части и т.п.
Впервые на полигон в Приозерске я попал 25 декабря 1960 года. Затем многие годы я постоянно бывал на полигоне, участвовал в испытаниях В-1000, воочию наблюдал 4 марта 1961 года эффектный подрыв в небе над Балхашом ракеты Р-12, жил там неделями, проводил испытания стартовой автоматики и измерительной аппаратуры, видел тяжелый труд и быт офицеров и моих коллег. Здесь укреплялась дружба и доверие, пережиты "инфарктные секунды" и радостные часы, здесь вырабатывался характер, крепли настойчивость и терпение, мужество и решительность, товарищество и индивидуальность.
После завершения работ по В-1000 директор внял моим профессиональным мольбам и, в январе 1961 года, назначил начальником вновь организованного отдела ОКБ, поручив мне разработку эксплуатационных средств контроля ракетной техники. Я оставался заместителем Главного конструктора, отделу придавался цех для производства электронной техники. В короткие сроки отдел стал работоспособным, насчитывал более 100 специалистов-электронщиков и конструкторов.
Мы работали непосредственно по заданиям 4-го Главного Управления Министерства обороны, имели свое финансирование и полную самостоятельность — ни директор завода, ни главный конструктор не вмешивались в мои дела, поддерживая и одобряя деятельность отдела в определенных пределах.
Самой серьезной работой я считаю разработку АКИПС 5В61. В ее создании принимало участие несколько специализированных конструкторских бюро и заводов, но главная идеологическая и организационно-техническая нагрузка возлагалась на меня как главного конструктора станции, вместе с ответственностью за организацию производства и изготовление первых партий, проведение испытаний, подготовку эксплуатационной документации и обучение обслуживающего персонала.
Конечно, опыта подобной работы ни я, ни мои товарищи не имели. Все приходило с большим трудом. Но дружественная атмосфера творчества, неиссякаемый поток новых идей увлекал нас, заражал специалистов смежных предприятий, позволял в сложных условиях отраслевой замкнутости провести необходимую унификацию устройств и наладить согласованную программу дела.
Не ограничиваясь рамками задания, мы стремились к улучшению общих тактико-технических или эксплуатационных характеристик системы в целом, что иногда вызывало доработку конструктивных элементов противоракеты или ТПК, переоценку принципа организации технической позиции. Учитывая солидный вес кабелей и разъемов, мы установили на шасси автомобиля гидравлическое стыковочное устройство, которое поднимало на высоту до 8 м оператора и разъемы АКИПС с кабелями.
Много времени пришлось провести на полигоне, московском кольце ПРО, киевском заводе им. Артема, где изготавливали нашу аппаратуру, встречаться и работать со специалистами, учеными, военспецами от генералов до солдат, попадать и выкручиваться из самых сложных и просто курьезных ситуаций. Но цель была достигнута, и станция принята на вооружение. За создание технических средств системы А-35 противоракетной обороны страны я был награжден в 1971 году орденом Трудового Красного Знамени.
Большую роль в работе нашего коллектива играл мой друг Георгий Николаевич Рождественский, талантливый физик. Он был душой и мыслью многих блестящих идей и разработок, но для их реализации у него не хватало организаторской хватки и уверенности. Его всегда оттирали более нахальные коллеги, не принижая, тем не менее, его творческого приоритета. В начале 70-х годов мы защитили кандидатские диссертации в Минском Высшем Зенитном Ракетном Училище ПВО.
К началу 70-х годов КБ средств автоматического контроля стало выполнять большие объемы проектных и производственных работ по созданию измерительной техники и стартовой автоматики для ракетной техники по заказам Министерства обороны, для чего потребовалось расширение производственной и лабораторной базы и конструкторских сил. Мои предложения были отклонены директором завода А.С. Дворецким. В мае 1972 года я получил предложение возглавить Опытный завод Института электронных управляющих машин в Москве. И согласился.
Заключение.
Концентрация сил и средств для создания новых вооружений привела не только к сокращению расходов на улучшение жизни народа. В 1980 году Президент Академии наук СССР А.П. Александров писал: "Теперь можно открыто и прямо сказать, что значительная доля трудностей, пережитых нашим народом в послевоенные годы, была связана с необходимостью мобилизовать огромные ресурсы, с тем чтобы сделать все возможное для успешного завершения в кратчайшие сроки научных исследований и технических проектов...", которые вывели нашу страну в разряд великих держав мира, создали базу для технического перевооружения народного хозяйства на базе великих открытий в области атомной энергетики, радиотехники и электроники, ракетостроения и вычислительной техники.
Нужны были не только лаборатории, оснащенные новейшим оборудованием, отлично обученные высококвалифицированные специалисты, но главное — необходима была мощная индустрия, заводы, комбинаты, горнорудная промышленность, металлургия и химия, высокоточные и высокочистые производства, передовые технологии, автоматизация и приборостроение. Это ли не достижение всего народа?
Ни один "спонсор", ни один "предприниматель", не в силах все это обеспечить. Только социалистическое государственное целевое планирование, социалистические производственные отношения были способны решить эти проблемы в кратчайшие сроки. А как же Америка, которую мы успешно обогнали, как по качеству, так и по срокам и количеству? А она также использовала государственное финансирование, привлекала лучших специалистов мира, вывела эти проблемы на уровень национальных задач, но капиталистические производственные отношения не позволили выйти за рамки частной выгоды, что, конечно, отразилось на уровне разработок, снизило глубину исследований, свернуло целевую задачу.
Огромное значение имела централизация управления крупными проектами, во главе которых стоял лично И.В. Сталин. Создавались специальные комитеты, в чью "административно-хозяйственную и оперативную деятельность не имели права вмешиваться никакие лица, организации и учреждения". На них возлагалось развитие научно-исследовательских работ в заданной области; создание сырьевой и материальной базы и организация промышленности, в том числе по производству оборудования и материалов; строительство объектов и установок.
Как писал в 1995 году А.М. Петросьянц — один из руководителей атомной промышленности, в интересах исторической справедливости нельзя не сказать, что "у карателя и организатора массовых арестов Лаврентия Павловича Берия было и другое лицо". Он стал уже в предвоенные годы крупнейшим организатором военной техники. Будучи с 1941 по 1953 год заместителем Председателя Совета министров СССР, курируя по поручению Сталина военную промышленность в годы войны, руководя соответствующими наркоматами, он сумел наладить выпуск многих тысяч танков, артиллерийских установок, боеприпасов, обеспечивал в тылу бесперебойную работу металлургии, отнюдь не силами заключенных.
Он обладал огромной энергией и работоспособностью, был организатором, умеющим доводить всякое начатое им дело до конца, придавая работам необходимый размах, широту действий и динамизм. Часто выезжая на объекты, знакомился с ходом работ, оказывал необходимую помощь и, в то же время, строго расправлялся с нерадивыми исполнителями, невзирая на чины и положение. В процессе создания первой советской ядерной бомбы "его роль была в полном смысле слова неизмеримой".
Талантливыми организаторами крупных военных проектов были Борис Львович Ванников, Дмитрий Федорович Устинов, Вячеслав Александрович Малышев, Михаил Георгиевич Первухин, Василий Михайлович Рябиков.
Интересы руководителей страны, ученых, специалистов, рабочих совпадали. Все искренне желали быстро и успешно создать новое оружие, противостоять монополии США, укрепить оборону страны, особенно понятную нашему народу после разрушительной войны. Люди сознательно шли на любые жертвы, работали дни и ночи во имя сохранения независимости своей страны и укрепления социализма.
И все же атмосфера страха, созданная сталинскими репрессиями, сам факт того, что работы возглавлял "каратель страны", оказывали, как бы это ни было трудно признавать, положительное воздействие на дисциплину, повышение ответственности за установленные сроки и "проколы". Неправда, что неудачи или срыв сроков выполнения работ грозили всем участникам неминуемыми лагерями. Руководители работ, директора заводов, однако, постоянно чувствовали "дамоклов меч" над собой.
Хуже стало во времена Хрущева. Низвержение культа Сталина не уничтожило страх, а загнало его вглубь, превратив "карающий меч" руководителя страны в неожиданные козни коллег, вызванные завистью, попытками пробить дорогу своей бездарности, получить незаслуженные награды и привилегии.
Как писал Главный конструктор генерал Г.В. Кисунько:
И все ж наивны были наши представленья,
Что только от годов седеет голова,
Что подлость можно отвратить щитом презренья,
Что клевета, обман и зависть — трын-трава,
И что косить ее не наше, дескать, дело —
Сама собой засохнет в праведных лучах.
А ведь она посевы глушит так умело!
И не один полезный злак под ней зачах.
Апрель 1997 г.
