Глава 16. Шахматы в России

Умберто Нобиле "Мои пять лет с советскими дирижаблями". Акрон, США, 1987г.

     Шахматы были очень популярны в России. Играли все: мужчины, женщины, старые люди, мальчики и девочки. И они играли везде, не только в Парке Культуры и Отдыха, где была отгорожена большая площадка для этой цели, но часто также и в местах, где иногда трудно было ожидать этого. Однажды, войдя во двор организации, представляющей на прокат автомобили, я застал двух водителей, поглощенных этой игрой, и долго ждал ее окончания, прежде чем мне удалось пригласить одного из них отвезти меня по назначению. В поезде между Москвой и Долгопрудной я часто видел одного из моих сотрудников, достающего из кармана миниатюрную шахматную доску и начинавшего игру. На этой доске в центре каждого квадратика имелось отверстие для фиксации шахматных фигур так, что они не падали. Однажды я даже видел людей, игравших в вестибюле кино, в центре Москвы. Когда я вошел в помещение, оно было переполнено людьми, ожидавшими начала сеанса. Вдоль стен стояли столики, за которыми некоторые из них преспокойно играли в шахматы.

     Вечером после работы в шахматы играли в мастерских и отделах "Дирижаблестроя". Часто организовывались турниры, а также состязания одного подразделения с другим. Однажды я тоже вместе с пятью другими сотрудниками был выбран, чтобы представлять "Дирижаблестрой" в матче между ним и другой воздухоплавательной организацией.

     Практика показала, что я не оправдал надежд, возлагавшихся на меня.

     Мне никогда не приходило в голову, что игра в шахматы может вдохновить поэта. Однако, всегда считал, что за доской может быть тот, кто отличает жизнь от писания стихов о ней. Такие поэты все-таки находились в России, и я имел возможность познакомиться с одним из них.

     Это была дама из старой аристократии, регулярно публиковавшая свои стихи в газетах. Однажды она пришла ко мне домой под предлогом игры в шахматы, а закончила разговор о связи шахмат с литературой. Так я узнал, что Лев Толстой был одним из больших энтузиастов шахматной игры.

     Наиболее забавным из шахматных наркоманов, которых мне доводилось встречать, был молодой писатель Михаил ИванОвич (до этого я никогда не встречал такой странной фамилии). Его представил мне мой секретарь Фрчек. Это был действительно оригинал, романтик, как можно было бы про него сказать. Как шахматный игрок он был не лучше меня, но он был раздражающе медлителен в принятии решения, хотя его компания и была интересной и приятной. Он иногда делал ход назад так, чтобы я не заметил, и часто задерживался у меня столь поздно, что уходил последний поезд метро, который он мог бы еще застать с ближайшей станции на Лубянской площади.

     Однажды он неожиданно явился во время ужина. После еды мы с ним начали игру и продолжали ее весь вечер. Все это время Михаил ИванОвич не побеспокоился взглянуть на часы с тем, чтобы убедиться, что пора бы и уходить. Так прошла полночь без того, чтобы он это заметил. Я спросил его, как он собирается возвращаться домой. Он ответил, что пойдет домой пешком, а сам продолжал играть. Наконец дело дошло до четырех часов утра. Тогда для меня уже ничего не оставалось, как постелить ему на полу, как только я смог это сделать. На следующее утро (был выходной день) мы продолжали игру. Но даже и в этот вечер, когда его визит продолжался уже двадцать четыре часа, мой гость не проявил ни малейшего желания уходить.

     В восемь часов вечера зазвонил телефон. На другом конце провода женский голос спрашивал: "Извините меня сеньор Нобиле, скажите пожалуйста, у Вас ли находится Михаил ИванОвич?" Это была жена моего партнера по шахматам, которая после розысков его, где это только было возможно, включая и обращения в милицию, вспомнила, наконец, и обо мне.

     Несколькими днями позже мне передали, что ко мне домой вечером приходил Михаил ИванОвич, только что поссорившийся со своей женой. По всей вероятности, у него уже появилась привычка приходить ко мне в гости каждый раз, когда произойдет что-либо в этом роде.