Виноградово (село, усадьба)
Археологическая карта России
Институт археологии РАН. Москва, 1994г.
265 (27) Долгопрудная. Курганный могильник. 1.2 км к ВСВ от станции, 0.2 км к югу от плотины Долгих прудов, на их западном берегу. Два кургана высотой 0.8 и 2 метра, диаметром 10 и 14 метров. Часть насыпи одного из курганов обвалилась в пруд. По внешним признакам может быть отнесен к древнерусским домонгольского времени.
Бадер О.Н. 1947. С.96; Успенская А.В., Фехнер М.В. 1956. С.233. №978; Розенфельдт Р.Л., Юшко А.А. 1973. С.70; Арх.ИА: №4260. Л.6. Паспорт.
Генеральное межевание 1766-1770-х гг.
"Земли Московской губернии в XVIII веке", Кусов В.С. - М., 2004.
Виноградово, село Московского уезда, 57 округи, владение генерал крикс камисара и ковалера Александра Ивановича Глебова, межевал в 1760 г. Кононов.
Пашня - 103 десятины 290 сажен, лес - 100д 1724с, сенной покос - 31д 1532с, селение - 5д 600с, бол.дорога - 4д 600с, реч. и дороги - 16д 2250с, церковь и кладбище - 900с, всего - 262д 696с, душ - 56.
Московский адрес-календарь для жителей Москвы
Москва, 1842г.
Виноградово, село, 73 души, Ст. Сов. Елизав. Иванов. Бенкендорф, по Дмитриевск. дороге 15 верст от Миюзск. заставы.
Указатель селений и жителей уездов Московской губернии
Москва, 1852г.
Виноградово, село 4 стана, Бенкендорф Ивана Ивановича, статского советника и Александра Ивановича, поручика. Крестьян - 9 душ муж. и 17 жен., дворовых - 35 муж. и 35 жен., 1 церковь, 12 дворов, Господский дом, оранжерея с садом, 17 верст от Бутырской заставы, по Дмитровской дороге влево 2 версты.
Списки населенных мест Российской империи. Московская губерния
Санкт-Петербург, 1862г.
Виноградово (Долгие Пруды), село 4 стана, при прудах. 16 дворов, 86 муж., 108 жен. Церковь православная.
Сборник статистических сведений по Московской губернии
Москва, 1877г.
Виноградово, село (Долгие пруды) Троицкой волости. Церковь Владимирской Божией Матери. Число домов 16 деревянных. Жителей - 49 м. и 57 ж., грамотных нет. Лошадей 21, коров 27, мелкого скота 25.
Описание Московского уезда
Москва, 1884г.
2-ой стан, 2-ой уряд, Троицкая волость, село Виноградово (Долгие пруды). При пруде, на Дмитровском тракте, от Химской станции Николаевской железной дороги - 7,5 верст. Церковь Владимирской Божией Матери, дворов 16, мужских 49 и женских 57 душ.
Церковь Владимирския Пресвятыя Богородицы в селе Виноградове
Исторические материалы о церквах и селах XVI-XVIII ст.
Выпуск четвертый. Селецкая десятина (Московскаго уезда).
В. и Г. Холмогоровых. Москва, 1885 г.
Виноградово, оно же Дубровки, во 7131 (1623) г. было деревнею, на Долгом пруде, находившеюся Манатьина, Быкова и Коровина стана в поместьи за Гаврилом Григорьевым сыном Пушкиным, по государевой грамоте 7125 г., в деревне стоял двор помещиков (Писцов.кн. 685, л.675).
В 7145 (1637) г. владели деревнею его дети Григорий и Степан Гавр. Пушкины (Вотч. Колл. по гор. Москве ст. л. кн. 21, № дела 2).
При них была построена в дер. Виноградове церковь во имя Владимирския иконы Пресв. Богородицы с приделом Св. Николая чудотворца, от чего Виноградово и стало селом.
В приходных окладных книгах Патр. Каз. Приказа за 7158 (1650) г. написано: "по книгам Радонежской десятины сбору десятильника Данилы Патрикеева, да старосты поповскаго государева дворцоваго села Братошина Покровскаго попа Ивана, в нынешнем во 7158 г. прибыла вновь церковь Владимирския Божия Матери, да в пределе Николая чудотворца в вотчине боярина и оружейничего Григорья Гавриловича Пушкина, в селе Виноградове, на Долгом пруде, дани 6 алтын, десятильничих и заезда гривна". В 7162 (1654) г. при церкви находился поп Софоний (Патр. Прик. кн. 27, л. 274 и кн. 82, л. 238).
С 7174 (1666) г. село Виноградово принадлежало детям умершаго Степана Гавр. Пушкина Матвею и Якову (Вотч. Колл. по гор. Москве ст. л. кн. 21, № дела 2).
В 7186 (1678) г. в селе находились: двор вотчинников, 5 дворов крестьянских, в них 21 человек и двор задворнаго человека (Переписн. кн. 9813, л. 292).
В дозорных книгах Патр. Приказа 7188 (1680) г. досмотра и описи Романа Ивановича Владыкина, по указу патриарха Иоакима, написано: "по досмотру и по сказке церкви Пресв. Богор. Владимирския попа Софония с причетники, та церковь построена во 7156 г., а церковной земли к той церкви нет, а дает-де попу Софонию с причетники окольничий Матвей Степанович Пушкин годовую хлебную и денежную ругу" (Патр. Прик. дозорная кн. 141, л. 666).
В 7204 (1696) г. Матвей Степ. Пушкин из своей вотчины в селе Виноградове пожертвовал землю к церкви Владимирския Пресв. Богородицы, вследствие чего в Патр. Каз. Приказе того же года июля в день, последовало распоряжение: "на сю церковь прибавить дани с пашни с 10 четьи в поле, а в дву потому ж, с сенных покосов с 10 копен 8 алт. 2 ден., а всего старыя и новыя дани 14 алт. 2 ден., заезда гривна" (Патр. Пр. кн. 158, л. 117).
Под 1704 г. в селе Виноградове церковь Владимирския Пресв. Богородицы с приделом Св. Николая чудотворца каменная (* каменная церковь в селе Виноградове, полагаем, построена в 1696 г.), да в селе двор вотчинников и двор скотной, в них 19 человек и 8 дворов крестьянских, в них 29 человек. После Матвея и Якова Степ. Пушкиных владели селом, в 1710 г., их родственник Иван Калинин Пушкин, по разделу с своим родным братом Петром (Переп. кн. 9815, л. 704-706 и кн. 9821, л. 220).
В 1729 г. Виноградово продано Иваном Пушкиным князю Василию Владимировичу Долгорукову и в 1730 г. у него оно куплено княжною Марьею Федоровною Вяземскою (Вотч. Колл. по гор. Москве, мол. л. кн. 41, № дела 1).
В Синодальном Казенном Приказе производилось дело о построении при церкви Владимирския Пресв. Богор., что в селе Виноградове, вновь придела во имя Иоанна Воина. Дело началось по прошению княжны Марьи Федоровны Вяземской, поданному в Казенный Приказ 1730 года сентября 2 дня. В своем прошении она, кн. Вяземская, писала: "имеется у меня в Московском уезде, в Селецкой десятине, в купленной вотчине моей в селе Виноградове церковь Владимирския Пресвятыя Богородицы, да предел Николая чудотворца каменные, при которой имею я ныне желание дабы построить другой предел каменной же во имя Страстотерпца Иоанна Воина, а без указу того предела строить не смею, и чтоб повелено было при показанной церкви построить предел каменной Св. Иоанна Воина и о том строении дать указ".
Вследствие сего прошения в Синод. Казенном Приказе на справку выписано: "в окладных книгах прошлых и сего 1730 года, по Селецкой десятине, написано: церковь Пресв. Богородицы Владимирския, что была вотчина боярина Матвея Степановича Пушкина, в селе Виноградове, на Долгом пруде, дани 83 коп., казенных пошлин 17 коп. А в писцовых книгах Московскаго уезда, по Селецкой десятине, 7161 г., написано: пашни церковныя земли 10 четвертей в поле, а в дву потому ж, сена 10 копен; а в переписных 1703 года книгах у той церкви написано двор попов, двор дьячков, церковною землею и сенными покосами владеет помещик, а поп с причетники берет ругу, в приходе 27 дворов". По этому делу состоялась резолюция: "1730 года сентября в 4 день, по указу ея императорскаго величества и по благословлению святейшаго Правительствующаго Синода о строении предельной церкви дать указ". Того же года сентября 16 числа, из Казеннаго Приказа выдан указ кн. Вяземской о строении придела; пошлин с указа взято 3 алт. 2 ден., "нужнейших" одна четь коп.
В 1731 г. июля 29 числа, она же, княжна Марья Федоровна Вяземская входила в Синод. Казенный приказ с прошением об освящении новопостроеннаго придела Св. Иоанна Воина и о выдаче освященнаго антиминса. При этом человек ея, кн. Вяземской, Евдоким Федоров объявил: "у новопостроеннаго придела иметца будет особливой священник, а на пропитание-де ему от показанной княжны определено руги денег по 12 руб. и хлеба по 15 четвертей в год". Резолюция Казеннаго Приказа: "1731 года августа в 9 день, по благословению Святейшаго Правительствующаго Синода о освящении церкви и о выдаче антиминса дать указ". Того же августа 12 числа из Синод. Казеннаго Приказа выдан указ Успенскаго собора протопопу Ивану Максимову об освящении придела (Патр. Пр. связка 460, № дела 1669 и св. 461, № дела 1792; кн. 337, л. 41).
В приходных окладных книгах Казеннаго Приказа церковь Владимирския Пресв. Богородицы писалась с 1680 по 1740 год под Селецкой десятиною "в вотчине боярина Матвея Степановича Пушкина, в селе Виноградове". При церкви находились священники: Семен Сафонов, 1704-1710 г. и Василий Семенов, 1720 г., бывший при оной церкви в 1704 г. пономарем; дьячек Михаил Софонов, 1704-1720 г. и пономарь Иван Семенов, 1710 г. (Патр. Прик. кн. 91 л. 283, кн. 252, л. 489, переп. кн. 9815, л. 705, кн. 9820, л. 220; Ландр. кн. 1720 л. 298).
По смерти кн. Вяземской родной ея племянник кн. Иван Андреевич Вяземской в 1758 г. продал село Виноградово Александру Ивановичу Глебову (Вотч. Колл. по гор. Москве мол. л. кн. 41, № дела 1).
Справочная книжка Московской губернии (описание уездов)
Москва, 1890г.
Московский уезд, 2-ой стан, Троицкая волость, село Виноградово - 105 душ. Усадьба московского купца Михаила Яковлевича Бучумова.
Памятная книжка Московской губернии
Москва, 1899г.
Московский уезд, 4-ый стан, Троицкая волость, село Виноградово - 152 души. Владелец - потомственная почетная гражданка Бучумова Евдокия Ивановна.
Памятная книжка Московской губернии
Москва, 1908г.
Московский уезд, 2-ой стан, Троицкая волость, село Виноградово. Станция Хлебниково Савеловской ж.д. 2 версты. Земское училище.
Памятная книжка Московской губернии
Москва, 1912г.
Московский уезд, 2-ой стан, Троицкая волость, село Виноградово - 32 двора. Усадьба Банза, земское училище.
Село Виноградово
Из книги "Село Виноградово". Автор - Андрей Николаевич Ильин, Москва, 1912 год.
Полный текст: ЭД -> Библиотека -> "Село Виноградово" - книга (1912)
Село Виноградово, Дубровка тож, на Долгом пруде, находится в Московском уезде, в семнадцати верстах от Москвы, на большой Дмитровской дороге.
Шоссе, разрезая пополам имение, оставляет с правой стороны церковь с домами причта, а с левой - усадьбу и Долгий пруд, тянущийся на разстоянии десятков сажен вдоль Дмитровскаго шоссе.
Новый деревянный дом в усадьбе, построенный в 1911 году, стоит фасадом к шоссе, справа от него и сзади расположены все другия народныя постройки.
С нынешняго года в усадьбе поселяются новые владельцы, начинается новая жизнь. Старое ушло в область воспоминаний и только Долгий пруд, все такой же по форме и названию, четвертую сотню лет остается на том же месте и, не меняясь, отражает проходящую мимо него жизнь.
Большой московский пожар опустошил 3 мая 1626 года Китай город и Кремль. Вместе с этим в приказах сгорела и большая часть разных государственных дел и бумаг. Таким образом, первое сведение о нынешнем селе Виноградове относится только к 1623 году.
Владельцем его в это время состоял Гавриил Григорьевич Пушкин. В писцовых книгах 131 и 132 годов (1623-1624) значится, что написано за думным дворянином Гавриилом Григорьевым сыном Пушкиным, в поместьи, по Государевой Грамоте 125 года (1617), деревня Виноградово, а Дубровка тож, на Долгом пруде, находящаяся Манатьина, Быкова и Коровина стана. Там же значится, что в это время, в деревне уже стоял "двор помещиков".
Гавриил Григорьевич Пушкин известен в истории России по той роли, которую он сыграл во время смутнаго времени. Скончался Гавриил Григорьевич в 1638 году, постригшись перед смертью, как и многие делали в то время, в монашество.
Знаменитый поэт Александр Сергеевич Пушкин пишет об нем: "Гавриил Григорьевич Пушкин, тот самый, который выведен в моей трагедии "Борис Годунов", принадлежит к числу самых замечательных лиц той эпохи, столь богатой историческими характерами". "Я изобразил его таким, каким нашел в истории и в моих семейных бумагах. Он обладал большими способностями, будучи в одно время и искусстным воином и придворным человеком и, в особенности, заговорщиком".
Поэт упоминает о Гаврииле Григорьевиче еще и в "Моей родословной":
Водились Пушкины с царями.
Из них был славен не один,
Когда тягался с поляками
Нижегородский мещанин.
Наследниками Пушкина, после пострижения его в монашество, явились его дети. "В 145 (1637 году) думнаго дворянина Гаврилы Григорьевича Пушкина, подмосковное поместье, деревня Виноградово, с деревнями и пустошами, 101 четверть, дано детям его Григорию да Степану Пушкиным в подмосковное поместье", а "в 157 (1649 году) то боярина и оружейничаго Григория Гавриловича и Степана Пушкиных подмосковное поместье, дано им в вотчину", т.е. перешло из права пожизненнаго владения в наследственное.
При этих владельцах, в Виноградове была впервые построена церковь во имя Владимирской Божией Матери, с приделом святого Николая чудотворца.
В приходных окладных книгах Патриаршаго Казеннаго Приказа, за 7158 год (1650), написано: "по книгам Радонежской десятины сбору десятильника Данилы Патрикеева, да старосты поповскаго, государева дворцоваго села Братощина, Покровскаго попа Ивана, в нынешнем, во 158 году прибыла вновь церковь Владимирския Божия Матери, да в приделе Николая чудотворца, в вотчине боярина и оружейничаго Григория Гавриловича Пушкина, в селе Виноградове, на Долгом пруде; дани 6 алтын, десятильничих и заезда гривна".
По смерти Григория Гавриловича и Степана Гавриловича Пушкиных, село Виноградово достается в 164 году (1656) детям последняго - окольничему Матвею и Якову Пушкиным.
Разделились ли впоследствии братья Матвей и Яков Пушкины - неизвестно, но в документах, относящихся к владению селом Виноградовым за это время упоминается лишь одно имя Матвея Степановича.
В переписных книгах 7186 года (1678) значится, что в этом году, в селе Виноградове находились: "двор вотчинников, 5 дворов крестьянских, в них 21 человек и двор задворнаго человека.
При построенной Григорием Гавриловичем Пушкиным в селе Виноградове церкви земли не было, но священник с причетниками содержались на его средства. В дозорных книгах Патриаршаго Приказа 7188 года (1680) досмотра и описи Романа Ивановича Владыкина, по указу патриарха Иоакима, написано: "по досмотру и по сказке церкви Пресвятые Богородицы Владимирския попа Софония с причетники, та церковь построена во 156 году (1648), а церковной земли к той церкви нет, а дает-де попу Софонию с причетники окольничий Матвей Степанович Пушкин годовую и денежную ругу".
В 204 году (1696) Матвей Степанович Пушкин пожертвовал к Виноградовской церкви и землю, вследствие чего, в Патриаршем Казенном Приказе в том же году, последовало распоряжение: "на сю церковь прибавить дани с пашни, с 10 четьи в поле, а в дву потому же, с сенных покосов, с 10 копен, 8 алтын, 2 деньги, а всего старыя и новыя дани 14 алтын, 2 деньги, заезда гривна".
Вероятно, в том же году, одновременно с пожертвованием Пушкиным земли, вместо деревянной церкви, была выстроена им каменная, также во имя Владимирской Божей Матери, с приделом святого Николая чудотворца, так как в переписных книгах, под 1704 годом, в селе Виноградове, уже значится "церковь Владимирской Пресвятой Богородицы, с приделом святого Николая чудотворца каменная, да в селе двор вотчинников и двор скотный, в них 19 человек и 8 дворов крестьянских, в них 29 человек".
Матвей Степанович Пушкин, владевший Виноградовым пятьдесят лет, был сначала стольником, затем окольничим и воеводой в Смоленске, Киеве и Астрахани; в 1682 году он подписался под соборным деянием об уничтожении местничества, а в 1684 году посылался в Смоленск с титулом Оборскаго наместника и вскоре затем сделан боярином. Он навлек на себя гнев Петра Великаго, противясь посылке молодых дворян заграницу, а вскоре жестоко поплатился за вину своего сына Федора Матвеевича. Последний, состоя одним из главнейших участников стрелецкаго заговора, был казнен 4 марта 1697 года.
Старый боярин Матвей Степанович, "с лишеним чести", за вину сына, был сослан вместе с малолетним внуком своим Федором в Енисейск.
В той же "Моей родословной", поэт Александр Сергеевич Пушкин написал:
Упрямства дух нам всем подгадил:
В родню свою не укратим,
С Петром мой пращур не поладил
И был за то повешен им.
Через несколько лет после ссылки Матвея Степановича, дальние родственники его, Иван и Петр Калинины дети Пушкины, согласно поданной ими Петру Первому челобитной, получили, по Высочайшему повелению, 3 марта 1707 года, все громадное состояние сосланнаго Пушкина, заключавшее в себе массу земельных владений, а в том числе и село Виноградово.
Уже в следующем году, 8 апреля, Иван Калинович Пушкин променивает село Виноградово Степану Семеновичу Ергольскому: "708 году апреля в 8, стольник Иван Пушкин, из тех своих вотчин, что ему даны вопче с братом... село Виноградово променил полюбовно Степану Семенову сыну Ергольскому", а почти ровно через год, "709, апреля в 11, Степан Семенов сын Ергольский, те свои вотчины в Московском уезде и городех, продал стольнику, ему же Ивану Пушкину, по прежнему, денег взял тысячу рублей". Чем был вызван этот промен села Виноградова и вновь его покупка обратно - неизвестно.
В 1717 году, 25 октября, морского флота поручик Петр Калинин сын Пушкин подал государю Петру Первому челобитную, в которой он просит его с братом Иваном разделить. В том же 1717 году, 9 декабря, по приговору "Кузьмы Лаврентьева Чичерина с товарищи", раздел состоялся и на долю Ивана Калинина сына Пушкина, в числе других имений, досталось и село Виноградово. Оба брата, вероятно, в Виноградове не жили.
Через двенадцать лет после раздела, 3 июля 1729 года, Пушкин продал за 2000 рублей село Виноградово генерал-фельдмаршалу, кавалеру и лейб-гвардии Преображенскаго полка подполковнику князю Василию Владимировичу Долгорукому.
Менее, чем через год после покупки Виноградова, князь Долгоруков, "не записав за собой по купчей", продал его 23 марта 1730 года за три тысячи рублей княжне Марии Федоровне Вяземской.
В руках князей Вяземских Виноградово находилось более 28 лет. О княжне Марии Федоровне Вяземской известно только, что она пристроила новый придел к Виноградовской церкви. После смерти княжны Марии Федоровны Вяземской, наследник ея, полковник Астраханскаго пехотнаго полка, князь Иван Андреевич Вяземский, продал село Виноградово, Дубровка тож, с 56 душами мужескаго пола, заключающее в себе 120 четвертей в поле, а в дву потому ж, за 4500 рублей, Александру Ивановичу Глебову.
Продажа состоялась 2 октября 1758 года. В описании проданнаго имения, между прочим, говорится так: "Церковь во имя Владимирския Пресвятыя Богородицы каменная, да при ней два придела, по правую сторону придел Иоанна Воинственника, а по левую придел Николая чудотворца, каменные ж, со всякою церковною утварью, да в том же селе двор помещиков со всяким в нем дворовым и хоромным строением и с садом, да внизу под селом, у большой Дмитровской дороги два пруда и с саженными рощами, да крестьян 75 душ".
Александр Иванович Глебов представляет из себя настолько интересную и выдающуюся фигуру государственнаго лихоимца и хищника, настолько, даже в то время, исключительную личность, что можно только пожалеть о том, что до настоящаго времени не имеется его полной и подробной биографии.
Скапливая себе состояние, Глебов, как и многие богатые помещики того времени, занялся постройкой новой церкви в Виноградове. Было ли это побуждением действительной набожности или простого тщеславия, но в год окончательной отставки Александра Ивановича, в 1777 году, новая церковь была окончена постройкой и освящена. Постройка ея продолжалась почти пять лет; старая двухэтажная церковь, первый этаж которой на сводах, сохранился до настоящаго времени и виден с правой стороны, при въезде через плотину к усадьбе, была к этому времени настолько ветха, что служить в ней не представлялось возможности.
Постройка новой церкви уже с самого начала была решена на новом месте - где она и находится сейчас - на земле пустоши Тюриковой, с правой стороны большой Дмитровской дороги, считая от Москвы.
Первоночальный план церкви предпологался такой же, как и у старой, то есть двухэтажной. В упомянутом выше указе Московской Консистории, об этом сделано точное указание: "велеть в показанном селе Виноградове, вместо означенной ветхой, во имя Владимирская Пресвятыя Богородицы, а нижнюю Николая чудотворца, каменным зданием, по чину грекороссийскому, по подобию прочих святых церквей, алтарем на восток, на другом способном месте, под присмотром Духовнаго Правления, строить дозволить".
Указ Московской Духовной Консистории о постройке новой церкви был выдан 31 октября 1772 года. Сделанное в последнем указание на план церкви, в точности исполнено не было и первоночально церковь была выстроена только с одним главным приделом, во имя Владимирской Божией Матери; придел же Николая Чудотворца был устроен только спустя пятьдесят лет. Точно так же, вместо двух этажей, церковь была выстроена одноэтажная.
Колокольня была поставлена отдельно от церкви, шагов на восемьдесят и наискось от алтаря влево; справа на том же разстоянии выстроено такое же, как и колокольня, здание, с нарисованными на нем посредине часами. Эти обе постройки сделаны в одинаковом с церквью стиле.
Все пространство, находившееся между церквью, колокольней и часами, было обнесено деревянной оградой в каменных столбах. Последние, между часами и колокольней, были высокие, а от колокольни и часов до церкви низкие. Ограда шла правильным полукругом и кончалась, упираясь в притвор церкви.
К сожалению, неизвестно имя архитектора, строившаго церковь; это тем более жаль, что церковь в архитектурном отношении представляет большой интерес и имеет, почти никогда не встречающуюся у православных храмов, форму треугольника.
В церковной летописи села Виноградова не видно куда девались все старинныя иконы и утварь из старой церкви. В ней упоминается только несколько вещей перенесенных в новую церковь: храмовая икона Владимирской Божией Матери в серебряной ризе, украшенная убрусом из жемчугов, изумрудов, яхонтов, лалов и одного камня алмазнаго в золотом гнезде; напрестольный крест, серебряный, вызолоченый с чернетью, восьми вершков; серебряный вызолоченый крест двух вершков, с мощами апостола Марка, Алексия Божьяго человека и чудотворца Трифона, евангелие отпечатанное в 1681 году; прологи и октоих, отпечатанные в 1683 и 1685 годах; икона святого Иоанна, без оклада, в шесть квадратных вершков и деревянный высеребряный накладным серебром подсвечник.
Новая церковь в селе Виноградове была торжественно освящена митрополитом Платоном 10 сентября 1777 года. В том же году, рядом с церквью, была выстроена и открыта Глебовым и богадельня для престарелых людей или богадельников, как их называли в Виноградове.
Проживая в Виноградове и в московском доме, удаленный от всех дел, Глебов взял себе в экономки, вдову чиновника, Дарью Николаевну Франц с малолетней дочерью Лизой. Пристрастившись к последней, как к маленькой игрушечке, доставлявшей ему в одиночестве развлечение и утешение, он занялся сам ея воспитанием и образованием, а впоследствии, женившись на ея матери, выдал молоденькую, прелестную свою падчерицу Елизавету Ивановну замуж за суворовскаго воина, подполковника Ивана Ивановича фон Бенкендорф. Брак этот состоялся в 1784 году.
Александр Иванович Глебов умер 3 июня 1790 года; жена его Дарья Николаевна, скончалась до смерти мужа, а Александр Иванович пережил ее только на шесть дней. Оба они похоронены в Виноградове перед алтарем выстроенной Глебовым церкви.
На общем, из тесаннаго камня памятнике, были врезаны внизу четыре мраморныя доски. Время уничтожило одну, две другия вывалились и сохраняются в церкви, на четвертой, едва держащейся, вырезано:
В память
великому мужу
родившемуся
26-го августа в 1722 году
бывшему генерал-аньшефу кригскомисару
и орденов святаго александра невскаго и святыя анны
кавалеру
благоразумием мудростию знаниями и безсмертною славою
отличившемуся
прежде времянною смертию у отечества
в 1790-м году 3-го июня
похищенному
александру ивановичу Глебову
воздвигнута сия гробница.
Наследницей Александра Ивановича Глебова, согласно выраженной им в духовном завещании воли, стала падчерица его, Елизавета Ивановна фон Бенкендорф.
Елизавета Ивановна приняла на себя всю заботу по управлению домом и своими обширными имениями.
Близость Виноградова от Москвы давала также возможность знакомым посещать гостеприимную семью Бенкендорф. В числе таких лиц находился и знаменитый баснописец Иван Андреевич Крылов. Сохранились его письма, писанныя в 1795 году к Елизавете Ивановне и ея дочери из Москвы. Они содержат в себе, между прочим, воспоминания о приятном времени, проведенном в их семействе, в деревне. Из сохранившихся о Крылове документов, можно предполагать, что он приехал к Ивану Ивановичу Бенкендорф в 1793 году, когда обстоятельства заставили его покинуть Петербург. Две басни "Дуб и Трость" и "Разборчивая невеста", напечатанныя в 1806 году И.А. Крыловым, посвящены Софье Ивановне Бенкедорф [дочери Елизаветы Ивановны].
Впоследствии, Софья Ивановна вышла замуж за Дмитрия Александровича Хрущова, но жизнь ея была недолговечна. Она скончалась не доживши и до тридцати лет. Прах Софьи Ивановны был перевезен в любимое ею Виноградово и погребен перед алтарем церкви. На гранитном памятнике стоит:
София Ивановна
Хрущова
урожденная Бенкендорф
Родилась 1796 года июля 17 дня
Кончила жизнь
1825 23 декабря.
Тут же находится надписи и убитых горем мужа и родителей.
Под камнем сим покоится
священный прах единственнаго
безподобнаго моего друга с которым
я все мое спокойствие и щастие в
жизни похоронил на век.
Тут дочь безпримерная,
тут друг, тут все
лежит, что составляло
наше щастие и блаженство.
Через семь лет после смерти своего вотчима, Елизавета Ивановна решает приступить к ремонту и переделке трех флигелей в Виноградове, а через два года и к отделке стараго Виноградовскаго дома заново. Где находились эти три флигеля, установить сейчас трудно. В марте 1799 года было приступлено к ремонту и самаго дома. Сколько лет до этого ремонта стоял старый дом, конечно, сказать трудно, но если вспомнить, как солидно строили в старину и какие замечательные по своему качеству употребляли для этого материалы, то с вероятностью, можно предположить, что старый дом, должен был помнить бывших еще и до Глебова владельцев.
В этом же году, кроме самаго господскаго дома, был произведен капитальный ремонт и всех остальных построек в Виноградове. Кроме же того, еще выстроены "Мыльня" и "Корабль". Последний очевидно был сделан для катания по Долгому пруду.
Наступил 1812 год; из сохранившихся писем Елизаветы Ивановны в Виноградово к прикащику за июнь и июль месяцы, не видно опасения, чтобы в Московской губернии появились французы. Только за август месяц сохранилась торопливая переписка о снаряжении "воинов" из Виноградовской вотчины.
Все вещи, находившияся в московском доме, были запакованы в ящики и отправлены в Виноградово, а Елизавета Ивановна с семейством выехала в Тамбов. Домоправитель Дмитрий Курленков остался в Москве. К сожалению, в Виноградовском архиве не сохранилось ни одного письма Курленкова с описанием того, что ему пришлось видеть и пережить в Москве.
Весть о занятии Москвы французами и высылки застав и фуражировочных отрядов по большим дорогам от столицы дошла до Виноградова, вероятно, ранее появления французских разъездов. Прикащик Аким Павлов решает удалить из Виноградова то, что можно. Вывозить оставленныя вещи было уже поздно и не безопасно; всякую минуту мог налететь неприятель и отправляемое добро было бы разграблено и уничтожено. Павлов решает сохранить часть оставленнаго на его руках скота и отправляет его в Клинскую вотчину, в село Лукьяново.
Значительная часть Виноградовскаго скота была спасена; предположения Акима Павлова о занятии Виноградова французами оправдались; французский отряд явился в Виноградово и стоял там более двух недель; разграбленные французами и разбежавшиеся по лесам Виноградовские крестьяне, очевидно, лишили возможности Акима Павлова делать какия либо донесения своей государыне барыне; в бумагах не нашлось ни одного за это время.
Неизвестно по какой причине, но Аким Павлов и по выходе французов из Москвы, ничего не сообщает Елизавете Ивановне о том, что произошло в Виноградове; вместо этого он пишет два письма Василию Евграфовичу Татищеву, с которым Бенкендорфы имели разныя денежныя дела.
Аким Павлов пишет: "Ваше Высокородие, Милостивейший Государь Василий Евграфович. Сим моим представлением имею Вашему Высокородию донести о подмосковном, Ея Высокородии государыни моей барыни, села Виноградове с деревнями, по разорении неприятелем, в каком оныя ныне положении находятся.
Господския и крестьянския строения от сожжения или пожаров, Богу благодарение, избавлены; только при неприятелях сгорели в Грибках 4 крестьянские двора с их принадлежностями.
Из храма Божия наприятелем ризница почти половина расхищена, а утварь почти вся переломана, а с образов ризы и оклады и прочая принадлежность церковная серебряная, слава Богу, спасена. В церкви же, и даже в алтаре, лошадей ставили и огонь раскладывали, отчего в том месте и штукатурка обвалилась.
В господском доме, в шкапах, которые все были заперты и запечатаны, а что в них имелось мне неизвестно, неприятелем все из оных похищено; с мебели все материи оборваны и некоторая мебель переломана и в разных местах и лагерях, по растаскании, на огнях сожжена; из зеркалов некоторыя увезены, также из книг, на полках стоящих в шкапах, много увезено и передрано неприятелем; в господских же покоях, в печах поделаны ими проломы на подобие каминов; во время их стояния в оном и стекла во множестве перебиты.
В подвале и в погребах, в ящиках привезенный из Москвы фарфор и хрусталь, неприятелями же выбрат и перебит и с собою ими увезен, а затем, онаго малая часть осталась кое каких штук после неприятеля собранных; в оном же подвале, перенесенные из флигеля отъезжих людей сундуки с пожитками все разграблены и сундуки пожжены; у живущих в Виноградове дворовых людей, все их имуществы и даже платья, обувь и выданный им в месячину хлеб и харчевое, все неприятелями же обобрано.
В каретном сарае господская карета и дрожки бариновы ободраны и от дрожек перед увезен. Также мадам Марье карета и коляска новыя и господина Ортенберга линейка, увезены и господские хомуты каретные увезены ж; а прочая всякая господская домашняя сбруя вся на огнях пожжена, а равно имевшиеся для поправок дома новыя доски и тес - все пожжено, так что ни колеса, ни саней не осталось.
В оранжереях с дерёв всякие фрукты и в огородах овощ весь, без остатку, неприятелями поеден, так что ни одного корня и ни листа капусты не осталось. Из оранжереи, теплиц и парников рамы и ставни, большая часть, ими при лагерях пожжены, а достальныя, при лагерях же собранныя, почти все перебиты и переломаны, ибо из оных ими лагери были построены, так что теперь в оранжереях деревья защищены от стужи соломою, а теплицы, за неимением кореньев и рам, остались без действия.
Из скотнаго двора господской скотины и овец половинная часть была перегната в Лукьяново и там спаслась, остальная оной часть, бывшая в Виноградове и разная птица, вся неприятелем съедена и угната.
В амбарах господскаго хлеба, какой имелся, а равно и казенный магазейный хлеб, неприятелем расхищен, а самая малая из онаго часть осталась и роздана мною разореным крестьянам и дворовым людям на пропитание.
В гумне стоящий господский, немолоченый, в скирдах, хлеб, яровой весь без остатку неприятелем потравлен и увезен, а также и аржаного часть ими ж растаскана на лагери и на подстилку лошадям, а затем, оставшая рожь в двух скирдах теперь молотится и из оной выдается людям и разоренным крестьянам на пропитание.
Сена же господскаго, из числа накошеннаго и убраннаго шести тысяч пудов, осталось не более трехсот пудов, а прочее все неприятелем потравлено и увезено.
Крестьяне, а паче Виноградовские, Грибковские и Горошные разорены до крайности; у которых отнято неприятелем их лошади, скот и птица, сколько имелось, все без остатку, равно и имущество их, как то из одеяния, сбруи и даже телеги, сани, сохи и бороны и, словом сказать, всякая крестьянская принадлежность; все расхищено и при лагерях на огне пожжено; не только оное, но даже в избах двери, полы и лавки. У многих пожжены хлеб крестьянский, как молоченый, так и в гумнах немолоченый весь, без остатку, расхищен и увезен неприятелем; и равно сено и агуменный корм, даже и солома, без остатку, все неприятелем расхищено. Теперь же некоторые из крестьян, для привозки из лесу к своим домам для протопления дров, купили себе кое каких из покиданных французами лошадей, но и тех кормить теперь нечем и притерпевают во всем крайнюю нужду, да и сами питаются только одною даваемою от меня рожью. Так бедно, что не на чем привозить из лесу дров для протопления в господском доме служб и, словом сказать, приведено оное имение в крайнее разорение против прочих соседственных селений несравненно более потому, что наши селении стояли при большой дороге и вблизи господской усадьбы, где оне неприятелем и разорены.
Во все время бытности их, более двух недель, безвыходно имели пребывание в больших силах и стояли не только во всем господском доме и деревнях, но даже на лугу построились большими лагерями и безпрестанно всех тревожили и грабили, и оные наши крестьяне ныне ежедневно ко мне приходят и просят помощи, а для лошадей корму, но как у меня онаго, как выше сего прописано, имеется самое малое количество, каковым не надеюсь и оставшаго господскаго скота прокормить, купить же онаго же мне не на что, денег нет ни копейки и доходов сделать не из чего, даже не имею на что купить стекол на починку в людских службах и оранжерейных рам и продовольствовать живущих в Виноградове благородных людей и иностранцев, да и от барыни не имею надежды получить, знав что у нея нет денег и она сама крайне нуждается в оных.
К сему же еще несчастие последовало по сходе французов из наших селений: открылась в оных горячечная повальная болезнь, в которой теперь находится больных крестьян, больших и малых более тридцати человек и от оной уже померло семь человек, а лекарей достать негде, да и платить им и лекарств покупать не на что.
От неприятелей же спасено мною из рогатаго скота, чрез отгон в Лукьяново, 26 скотин, 20 овец, сундук господский большой запертый с разною поклажею, мне неизвестною, суконных половиков два, ковров больших два, пуховиков, тюфяков и подушек сколько оных имелось, все без остатку спасены, а медная посуда, какая имелась в Виноградове, спасена в колодце.
Я надеюсь Ваше Высокородие, отписку мою, посланную к Вам из Болдина от 21-го октября, соизволили получить.
Вашего Высокородия, Милостивейшаго Государя, нижайший слуга Аким Павлов".
Во второй половине января 1813 года Елизавета Ивановна уже вернулась в Москву и торопится съездить в Виноградово, где дом спешно приводится в порядок.
В сохранившейся в Виноградове после 1812 года деловой переписке, как личной, так и по имениям, чувствуется затрудненность семьи Бенкендорф в денежных делах.
Прожив долго и счастливо, пережив золотую свадьбу, окруженные детьми и внучатами, Иван Иванович и Елизавета Ивановна, скончались на протяжении пяти месяцев. Оба они погребены в своем милом Виноградове, в ногах любимой дочери Софьи Ивановны. Две, совершенно одинаковыя, мраморныя плиты, одна рядом с другой, лежат на месте их вечнаго покоя:
Иван Иванович
фон Бенкендорф
родился в 1763 году Августа 26 дня
скончался 1841 году Сентября 25 дня
в супружестве находился 57 лет
Елизавета Ивановна
фон Бенкендорф
родилась 1763 году Августа 5 дня
скончалась 1842 года Февраля 16 дня
в супружестве находилась 57 лет
Согласно духовнаго завещания Елизаветы Ивановны Бенкендорф, написаннаго 16 марта 1839 года и явленнаго 26 июля 1844 года в Могилевской Палате Гражданскаго Суда, село Виноградово досталось сыну ея, поручику Александру Ивановичу Бенкендорф, со всеми деревнями, в которых по последней, 8-й ревизии, числилось 208 душ мужескаго пола.
Жизнь продолжалась в Виноградове по прежнему; многочисленная семья Александра Ивановича приезжала летом в старую усадьбу, дети веселились, гуляли и издавали свой собственный Виноградовский журнал. В старых Виноградовских бумагах, между письмами Александра Ивановича, его жены Елизаветы Андреевны, среди серых бумаг с распоряжениями и перепиской Елизаветы Ивановны, изредка попадаются разрозненные листки детскаго журнала; разныя описания прогулок и пикников чередуются с личной полемикой сотрудников журнала.
Но годы шли, молодежь подросла и уехала из родного гнезда; Виноградово запустело. В 1873 году скончался Александр Иванович Бенкендорф, а в середине восьмидесятых годов, чтобы совершить семейный раздел, многочисленные наследники его принуждены были продать Виноградово.
Делом продажи заведывал один из сыновей Александра Ивановича, Александр Александрович Бенкендорф. Покупателем имения явился известный в свое время в Москве Бучумов. В запродажной на Виноградово не была оговорена движимость, находившаяся в Виноградовском доме, которую продавцы предполагали оставить у себя...
Таким образом, все семейныя вещи, документы и целая галерея портретов предков остались на руках Бучумова и постепенно растаяли. В Виноградове появились дачи, выстроенныя по берегу пруда, и от стараго остался один дом, переживший свои лучшия времена. Наконец, в 1905 году сгорел и он [пожар произошел 11 октября 1905 года, в 7 часов вечера, от неизвестной причины].
Память о семье Бенкендорф сохранилась только перед алтарем Виноградовской церкви; четыре поколения спят мирно под гранитными плитами.
Летом 1910 года, на одной из небольших дач в Виноградове, жил известный в литературных кругах Москвы, Владимир Владимирович Каллаш. Совершенно случайно, на чердаке своей дачи, он наткнулся на старый архив Бенкендорфов. Разметанные по всему накату чердака, замазанные, запыленные и испорченные сыростью, валялись письма и документы, обнимающие собою время на протяжении почти полутораста лет. Розыскивая сведения о Крылове, издание сочинений котораго было сделано под редакцией В.В. Каллаша, он обратился к владельцам Виноградова - наследникам Бучумова, с просьбой разрешить ему пользоваться найденными бумагами. Бучумовы подарили их ему совсем.
Так как лето уже подходило к концу, и В.В. Каллаш не мог дольше оставаться в Виноградове, то, захватив небольшую часть бумаг в Москву, он попросил оставить за собой дачу и на следующий год, в надежде разобрать с весны и все остальное находящееся на чердаке. Но в марте 1911 года, имение было продано Эмме Максимовне Банза, а все дачи предназначены к сломке.
Оставшаяся в Виноградове часть архива была спасена, благодаря любезному указанию В.В. Каллаша и совершенно случайной встречи с ним лица, сообщившаго старинному знакомому новых владельцев - Адольфу Матвеевичу Штекеру о находящихся в имении документах и составившему затем настоящую заметку о Виноградове.
Дневники Ольги Бессарабовой
Фрагменты из опубликованных дневников, датированных 1923г.
<...> Дом санатория построен бывшим владельцем - голландским консулом, по профессии доктором, Германом. Он был женат на дочери владелицы всего имения - Банзе. Герман построил дом для туберкулезного санатория со стеклянными и открытыми террасами, балконами, множеством уборных, ванных комнат, разными медицинскими кабинетами, помещениями для белья и комнат для жилища и для обслуживания санаторского «персонала».
Лестницы, стены, окна с разными затеями. Весь дом деревянный и стеклянный. Стекла окон стеклянных пристроек, кажется, больше, чем деревянных. Внутри дерево резное дубовое. Особенно красив огромный центральный двухсветный зал (холл) с резной широкой лестницей в два марша на верхний этаж и стеклянной стеной и с резными хорами.
Весь дом как хрустальный фонарь, замок-дворец среди леса. Через большую овальную зеленую лужайку с несколькими вековыми липами - «Старый Дом» с колоннами - очень красивый. За старым домом - великолепный огромный парк, переходящий в лес и фруктовый сад, и цепь больших «Долгих Прудов». Парк и сад объединяет собою и Старый Дом, и Санаторий, и еще третий просторный и светлый дом - усадьбу со своими отдельными службами. Там живет семья главного доктора (Поленского) и часть людей, работающих в санатории. Электрическая станция, конюшни, гаражи и разные службы. Прекрасная дорога через лес со станции (с платформы «Долгопрудная»), дорога через край имения ведет к большой шоссейной дороге.
Через мостик за одним из прудов, на горке, через березовую аллею - очень красивая церковь времени Елизаветы Петровны. Имение давнее, принадлежало некогда роду Пушкина (до катастрофы времени Петра Великого, когда казнен был один из Пушкиных, связанных со старообрядцами и Софьей-царевной в заговоре стрельцов против Петра). Кто и когда строил церковь и Старый Дом, не знаю. Очень красив парк, Долгие Пруды, сам Старый Дом. В нем теперь Дом отдыха. Церковь с отдельными домами и службами тоже как отдельная усадьба. В церковь надо идти в горку, по дороге через лес, мимо большого пруда и надо пересечь шоссейную дорогу. Дорога, как стрела на том берегу; очень красив этот «тот берег» с пологими зелеными откосами, рощей и церковью на горе. А еще за горкой - умно, красиво и удобно (и просторно, как и все здесь) - деревня, село Виноградово.
От Старого Дома покатая открытая, окруженная лесом, лужайка-цветник спускается террасами к Большому Пруду. На пруде - пристань с лодками. Дальше (уже не видные от дома) - купальни.
Большое окно почти во всю стену моей комнаты смотрит со второго этажа санаторского дома на небо, на леса, на птичник и на тропинку, ведущую к дороге на станцию. До станции всего 15 минут ходьбы через лес. Комната моя небольшая, вся деревянная, некрашеная, напоминает кельи в монастырских гостиницах. <...>
<...> Ты просишь рассказать тебе о санатории, об окружении, о работе, о детях?
Дети - больные костным туберкулезом. Всех возрастов - от малышей трех лет до 15-16. Больше детей пролетарских, но есть и другие. Есть дети и с голодного Поволжья. Есть дети «обреченные», есть и с надеждой на выздоровление, есть и совсем уже выздоравливающие. Все прикованы к постелям. Почти все лежат на спинах в гипсовых формах, сделанных по форме искривленного горбатого тела и ног. Некоторым разрешается ложиться на живот во время еды и занятий (по школьной нормальной программе). Все дети привязаны к своим постелям особыми приспособлениями «фиксаторами», бинтами, гипсовыми корсетами. И изо всех этих систем и фокусов этих корсетов и сетей наши ребята ухитряются выскальзывать и стремятся ходить не только на ногах и руках, но и на голове, и вверх головой, что одинаково катастрофически нельзя. Кормят ребят более чем хорошо - изысканно, обильно, прекрасно приготовленное все поварами и кухарками высокой квалификации. Особое, усиленное питание - очень внимательное и разнообразное - одно из условий лечения. Чистый воздух, солнце, питание, неподвижность больных мест тела, «хорошее настроение» - занятость интересующими детей занятиями, играми, работой, книгами - все это на высоком уровне и помогает лечению.
Главный доктор санатория - замечательный человек, самоотверженный работник, прекрасный целитель, врач, доктор. Дети почти все, за исключением очень уж тяжко больных («обреченных»), жизнерадостны, живы, шаловливы. Дефективных очень мало. И довольно много прогенеративных, одаренных, повышенно развитых. В моей группе на 19 человек - только одна недоразвитая для своего возраста девочка. <...>
Дети все очень хрупки здоровьем, несмотря на свой цветущий вид - загорелые все, хорошо упитанные, на вид здоровые. Поражающе терпеливо переносят страшные свои «процессы» болезни - гнойники, раскрытые раны, «закрытые очаги». Некоторым делают операции (ряд операций), вскрытия, надрезы, уколы, перевязки, и легкие, и мучительно трудные. <...>
Все внимание всего медицинского и обслуживающего персонала санатория обращено на спокойствие и неподвижность их лежания - в некоторых случаях особая форма легкой гимнастики для здоровых рук, ног. Некоторые дети лежат годами. И устроены для них школьные занятия по нормальной программе, а с малышами - занятия по их возрасту - дошкольные. Старшим из моих детей - 7-8 лет. Младшим - 5-6 лет. А 3-4-летние в отдельной группе Панны Алексеевны Пальминой. Иногда и мне приходится дежурить у них.
Тяжело знать о дальнейшей судьбе большей части детей. Многие из приютов. После выздоровления они растасовываются всюду, где оказываются для них свободные места; некоторые и в инвалидные дома. И после исключительно высокого уровня условий жизни в санатории (питание, занятия, внимание к ним) они попадают кто куда. И не раз я слышала, как 5-7-летний философ и сообразительный человек говорит, что он и не хочет выздоравливать, так зачем же ему лежать прямо или есть котлету, когда он ее не любит. <...>
Путеводитель по окрестностям Москвы
Москва, 1926г.
5-ая остановка 19 кил. Название "Долгопрудная" дано платформе по причине близко расположенного (200 саж.) "Долгого пруда" более 1-ой версты в длину. На его возвышенных тенистых берегах расположен поселок Долгопрудная в 50 домов.
Из памятников старины можно отметить "Владимирскую" церковь в поселке, которая по преданию была построена графом Бенкендорфом во время его пребывания в этой местности. В церкви есть надписи, относящиеся ко времени французского нашествия.
На пруду (с большим количеством омутов и неизмеренных глубин) к услугам дачников предоставлены лодочные катания. В пруду также много мелкой рыбы.
Цены на дачи не разнятся от предыдущих платформ.
В одной версте от Долгопрудной в хвойном бору высятся разукрашенные дома и постройки, принадлежавшие ранее помещику Банзе. Теперь там устроено опытное поле Тимирязевской академии. Рядом дом отдыха им. Свердлова и несколько санаторий.
Ранее имение Банзы было окружено непроходимыми лесами, в которых когда-то устраивались большие охоты знатными боярами и опричниками. В данное время уцелел лишь небольшой лесок, а также хорошо сохранился старинный парк б. помещика Банзы.
Приезжающие сюда дачники помимо живописной природы не могут пожаловаться на скуку, ибо развлечениям в имении уделено много внимания. Недавно организованный «Красный уголок» удачно обслуживает ближайшие деревни кино-постановками и драматическими спектаклями. Кроме этого для физкультурников оборудована в парке большая спортивная площадка.
Справочник по населенным местам Московской губернии
По материалам Всесоюзной переписи 1926 года. Москва, 1929г.
Московский уезд, Коммунистическая волость, село Виноградово (Виноградовский сельсовет). Количество хозяйств - 53 (крестьянских - 49), жителей - 308, из них 142 муж. и 166 жен. Сельсовет, школа.
Платформа Долгопрудная
Дачи и окрестности Москвы. Справочник-путеводитель. Москва, 1930 г.
В 1 км от платформы, за березовой рощей, расположено село Виноградово. Рядом с селом раскинулась небольшая усадьба сохранившая парк, спускающийся по берегу большого, сильно вытянутого пруда (пруд называется Долгим; отсюда произошло название железно-дорожной платформы). На пруду прекрасное купанье и лодочная пристань.
В постройках, принадлежащих усадьбе, сейчас размещен санаторий для туберкулезных детей.
Дорога через мост, перекинутый с одного берега пруда на другой, приводит к замечательной по архитектуре церкви второй половины 18 века.
Виноградово расположено в сухой местности на Дмитровском шоссе. Цены на комнаты 15-20 руб. в месяц. Отдельно сдающийся домик найти трудно. При селе имеется кооперативный магазин. Ближайшая аптека в Хлебникове. Село электрифицировано.
Платформа Долгопрудная
Дачи и окрестности Москвы. Справочник-путеводитель. Москва, 1935г.
Шестая остановка, 18-й километр. Билет 2-й зоны. Сорок шесть минут езды от Савеловского вокзала. Коммунистический район Московской области. РИК находится в пос. Хлебниково, ст. Хлебниково Савеловской линии Северной ж.д.
Дачного поселка рядом с платформой нет. Дачники селятся в с. Виноградово на Дмитровском шоссе, в километре от платформы. Село в сухой местности и окружено с одной стороны березовой рощей, а с другой - небольшой усадьбой с парком вдоль берега большого, сильно вытянутого пруда, называемого Долгим (отсюда название платформы - Долгопрудная).
В пруду хорошее купанье и рыбная ловля (лещ, карась и крупный линь). Есть лодочная пристань. В усадьбе - санаторий для туберкулезных детей.
В Виноградове - библиотека, имеющая около 5 тыс. томов, две школы, большой клуб с киноустановкой, физкультурный стадион. Почта, телеграф и телефонный переговорный пункт - в пос. Хлебниково (3 км).
Рядом с селом медпункт, при нем аптека. В продуктовых магазинах сельпо хлебные отделения. Есть 2 магазина ширпотреба. Продажа керосина - в Ново-Архангельском (2,5 км).
История села Виноградово
Сикорский Адам Адамович, 1970-е годы.
Председатель городского отделения ВООПиК (Всесоюзное общество охраны памятников истории и культуры)
[...сокращено...]
Бучумов, как капиталист, стал хозяйничать на своей земле по-капиталистически. На земле помещика появилась дача, а землю стали арендовать крестьяне. Парк стал приходить в упадок. Крестьяне очень недружелюбно относились к буржуазному пройдохе и в 1905 году, во время восстания в Москве, запылал огнем дом Бучумова да и сам он едва не сожжен в огне.
Подробных биографических данных о Бучумове собрать не представилось возможным и лишь по некоторым показаниям Бучумов, якобы, начинал свою торговую деятельность в г.Дмитрове Московской обл., продавая мясные отходы для собак и нищих, а потом стал торговать в г.Москве. Чем он торговал в Москве - неизвестно.
В марте 1911 года наследники Бучумова продали имение Эмме Максимовне Банза. Э.М.Банза распорядилась прежде всего снести все дачи, построенные Бучумовым, выстроила 2 барских дома в стиле русских дворянских усадеб, ряд надворных построек, каменный мостик между прудами и каменные ворота при въезде в усадьбу со стороны Дмитровского шоссе на воротах римскими цифрами выбита дата постройки усадьбы.
Один дом занимала сама Банза Эмма Максимовна, а второй барский дом занимал её сын Герман Рудольф Васильевич, который был голландским консулом и имел 4-х сыновей: Максима, Николая, Рудольфа, Кондратия и дочь Маргариту. От 1-го барского дома к пруду вели каменная лестница и ступеньки. В усадьбе были разбиты цветники, высажены культурные и декоративные деревья и кустарники, сооружен фонтан, а в одной из частей парка разводились барсуки и посторонним в этой части парка находиться не разрешалось.
В барском доме имелось две отдельные кухни, при которых были и 2 кухарки - белая и черная. Белая готовила в своей кухне только для господ, а черная - в другой для прислуги. В усадьбе жил учитель француз и гувернантки. Для того, чтобы подавать мячи во время игры в крокет и др. нанималась специально деревенская девушка, которой платили 2р.50 коп. в месяц. Усадьба охранялась двумя казаками.
Зимой помещики жили в Москве в собственном дворце с колоннадами на Воронцовом поле (дом против здания института Баха) и лишь временами наезжали в Виноградово. Лето же проводили постоянно в Виноградове. Управляющим имением был Антонов Иван Павлович.
Хозяева Виноградовского имения дружили с помещиком Нехлюдовым, который приезжал к ним часто из дер.Подушкино, кучера которого они поженили со своей горничной Пелагеей Андреевной Антоновой (ныне прожив. в г.Долгопрудном у своей дочери). Свадьбу горничной справляли богато. Помещики часто устраивали балы. К ним приезжал князь Голицын. Для дворовых и крестьянских детей в барском доме устраивались рождественские ёлки.
К крестьянам помещики относились хорошо, поэтому в 1917 году, во время революции, когда к усадьбе подошли с флагами хлебниковские рабочие и крестьяне и хотели усадьбу разгромить, то виноградовские крестьяне это делать не разрешили. В 1919 или 1920г. помещики ночью тайно уехали, увезя с собой наиболее ценные для них вещи. Сделано это было так спешно и так тихо, что никто из дворовых даже не проснулся. Безусловно, что при такой спешке помещики не смогли многое вывезти и значительная часть их имущества досталась прислуге, особенно из числа наиболее приближенных, управляющему, гувернанткам, горничным, кухаркам и т.д. Помещики скрылись за границу в Париж, с ними уехала дочь садовника, вышедшая замуж за одного из сыновей - Германа.
В период революции барский дом с башней занимал военный госпиталь, но он пробыл недолго. После революции по решению Советского правительства барские усадьбы были переданы лечебным и детским учреждениям, а поэтому в одном здании обосновался костнотуберкулезный санаторий, а в другом - дом отдыха для рабочих.
После этого в 1941г. в связи с приближением фашистских полчищ к Москве Краснополянский Райисполком занял оба барских дома, причем во 2-ом доме, напротив пруда, была размещена милиция. Эти здания Краснополянский Райисполком занимал до 1959г. А с 1959г. оба здания переданы Московскому областному детскому ревматическому санаторию, который и занимает их до настоящего времени.
В настоящем очерке использованы архивные, печатные и рукописные материалы, которые мною дополнены сведениями, собранными из опроса старожилов.
Усадьба на Долгих прудах
Газета "Дегунинские вести" №8 (21) август 1999 года
[...сокращено...]
Слева от дороги, на берегу пруда, там, где ныне стоит здание XX века, в XVIII веке был построен дом, являвшийся высотной доминантой левой части ансамбля. Дом с двух сторон окружал регулярный парк с сеткой липовых аллей и партером, спускающимся к пруду. За регулярным парком его продолжением был пейзажный парк, составленный из смешанных пород деревьев и украшенный террасными прудами. Один из прудов имел пристань.
Въезд в левую часть усадьбы имел по традиции архитектурное оформление. Он отличался въездными воротами (они переделаны в XX веке) и домиком для сторожа, выполненном в формах классицизма. Постройки левой части усадьбы уравновешивались архитектурным ансамблем, созданным справа от Дмитровской дороги. Доминантой его была возведенная в 1772-1777 годах церковь Владимирской Божьей Матери.
Обе части ансамбля связывались в единое целое липовой аллеей и тянувшихся цепочкой Долгих прудов, которые являются композиционным центром всей усадьбы. Находясь внизу, пруды представляют собой дно своеобразной чаши, на поднимающихся вверх краях которой располагался некогда архитектурно-парковый ансамбль.
Неповторимое своеобразие усадьбы «Виноградово» вы сможете еще более ощутить при сравнении с планировкой других усадеб. Жемчужиной Виноградовской усадьбы является церковь Владимирской Божьей Матери. Имена архитекторов и строителей до нас не дошли, но, бесспорно, она является одним из лучших памятников раннего классицизма, а проект ее, как считают искусствоведы, мог быть составлен знаменитым Матвеем Федоровичем Казаковым.
Судьба усадьбы
В конце XIX столетия, в период угасания дворянской культуры, усадьбу Виноградово приобретают «предприимчивые» люди, которые превращают «приют трудов и вдохновения» в статью доходов. В бывшей усадьбе были построены дачи, сдаваемые в аренду новым владельцем Виноградово Бучумовым. Во время московского восстания 1905 года крестьяне сожгли усадьбу, а Бучумову с трудом удалось бежать.
Последние владельцы поместья - семья Банза - в 1911 г. заново отстраивают усадьбу. Но беспечная, сытая жизнь в Виноградово длится недолго. В 1917 году помещица с сыном, бросив большую часть имущества, бежит за границу.
Новая страница
Начинается новая страница в жизни усадьбы Виноградово. По решению Советского правительства в 1918 году здесь организуется детский костно-туберкулезный санаторий и дом отдыха железнодорожников. В 1931 году вся территория усадьбы переходит санаторию и получает название "Юный ленинец".
После начала Великой Отечественной войны санаторий эвакуируется, а в зданиях размещается Краснополянский райком партии и райисполком. В июле 1941 года здесь организуется штаб партизанского отряда Краснополянского района.
И только в 1959 году в усадьбе вновь зазвучали детские голоса - здесь был организован Московский областной детский кардиоревматологический санаторий.
Петер Польский
От редакции: в настоящее время санаторий располагается в одном из небольших зданий-пристроек. Основное здание пустует и разрушается. Не нашлись еще те люди, которые не дадут погибнуть старому и очень красивому дому, находящемуся на данный момент в аварийном состоянии. С большими предосторожностями зайдя в него, мы увидели красивые дубовые лестницы и потолки, а также камины и старинный стол - единственное, что осталось от прежней роскоши. Да еще видна табличка, информирующая любопытных о том, что строения охраняются государством.
Виноградово
Составитель: Тюфтякова Елена - научный сотрудник Долгопрудненского историко-художественного музея
Статья из исторического очерка "Мой город - Долгопрудный" - 2002 г.
[...сокращено...]
После смерти Е.И.Бенкендорф, имение перешло к ее сыну поручику Александру Ивановичу Бенкендорфу, который скончался в 1873 г. Но в середине 80-х годов Х1Х века Банкендорфы продали имение капиталисту Бучумову. Крупный московский купец Бучумов на тяжелых кабальных условиях сдавал леса, луга и поля в аренду местным крестьянам, чем вызывал у них враждебное отношение к новому хозяину. 11 октября 1905 года они сожгли его имение.
В марте 1911 года вотчина Виноградово с окрестными поселениями были приобретены у наследников Бучумовых русскими подданными(немцами или голландцами - точных сведений нет) Эммой Максимовной Банза и ее
сыном от первого брака Р.В. Германом. Имея дом в районе Воронцова поля в Москве, они купили эту землю для постройки летней резиденции. Все старые строения поместья, кроме одного дома, были разобраны. На месте бывших помещичьих хором вскоре возвели в стиле неоклассицизма новый двухэтажный деревянный оштукатуренный дом, обращенный фасадом к пруду, с боковыми флигелями, соединенными с основным зданием крытыми переходами с широкими окнами. Дом был декорирован фронтонами с цветочными розетками, фигурами ангелов, полуротондой парадного крыльца с открытой террасой и лестницей, спускающейся в партер. Великолепие и торжественность придавало дому и внутренняя его отделка: парадная лестница с ограждением из точеных балясин, вестибюль с дубовым кассетированным потолком, зал с хорами, наборный паркет прекрасно сочетались с лепными карнизами и плафонами геометрического рисунками, и декоративными панно над филенчатыми дверями.А чуть позже, непосредственно под прямом углом к главному дому, построили красивое здание с башней для часов, в котором разместилась семья Германа. Интересно, что в новых постройках были применены самые различные стилевые элементы: и полуколонны, симметрично поставленные относительно лоджии над входным подъездом дома Германа, и бельведербашня с часами и куполом, отделанным серым и розовым мрамором, и вовсе на первый взгляд не гармонирующие со всем остальным окна-люки второго этажа этого здания. Справа от него находился флигель-кухня, который соединялся с самим домом остекленным переходом.
Здесь же, на территории усадьбы поставили одноэтажный рубленный домик с чертами неоампира. В нем разместилась контора усадьбы.
Вблизи жилья шел прекрасный парк с сеткой липовых аллей, спускающихся террасой к Долгим прудам и беседкой для отдыха.
Благоустроили обе плотины, въезд в усадьбу оформили массивными каменными столбами. Все строительство, в т.ч. клуб-кинематограф, скотный двор и домик для охраны было завершено к 1914 году, и имение стало называться "Долгие пруды".
В период 1-й мировой войны Герман вместе с врачом Генрихом Артуровичем Поленским устроил в своем поместье госпиталь для раненных и больных туберкулезом. Привезя с фронта 20-25 раненных и страдающих болезнью легких, хозяин разместил их в главном здании усадьбы. Здесь он выделил комнаты под палаты для больных, и с помощью Г.А Поленского организовали лечение.
Получив хорошие результаты в лечении пациентов, Г.А.Поленский обратился в Мосздрав с предложением об открытии в усадьбе костно-туберкулезного санатория. Разрешение было получено.
После Октябрьских событий владельцы поместья уехали из России. Живописные берега Долгих прудов и прилегающую к нему часть парка новая власть превратила в зону отдыха для жителей близлежащих населенных пунктов, имение же поделила между двумя ведомствами. Пахотные земли, хозяйственные постройки и скот были переданы в 1919 году в Московский земельный отдел и организован совхоз "Долгие пруды", а господские дома и парк с небольшим участком приусадебной земли перешли в ведение Московского здравотдела. Ведь в одном из бывших господских домов на базе госпиталя для долечившихся больных и раненных военнослужащих, продолжавшего функционировать 1917-1918 гг., в 1919 году был открыт подростковый костно-туберкулезный санаторий "Долгие пруды", находившийся в подчинении Мосздрава; в другом - Дом отдыха железнодорожников. После закрытия Дома отдыха(в 1928г.), его здание также отдали детскому санаторию, и в нем создали лечебный корпус для детей дошкольного возраста. Впоследствии детский санаторий стал относиться к Объединению Московских санаториев(ОМС), чуть позднее - Санкурорттресту, а в тридцатые годы приобрел союзное значение и превратился в первоклассное лечебное и воспитательно-образовательное учреждение.
В годы Великой Отечественной войны, санаторий на некоторое время с 15 ноября 1941г. по 25 января 1942 превратился в штаб партизанского отряда Краснополянского района. Сюда же в эти тяжелые дни приближения немецких войск к Москве переехали из Хлебниково и другие партийные и советские организации района, которые работали в Виноградово до тех пор, пока в 1959г. Краснополянский район не подвергся реорганизации, а эта его территория передана в состав Химкинского района. В зданиях бывшего усадебного комплекса вновь разместились лечебные корпуса детского санатория.
Известно, что до революции в селе Виноградово никогда не существовало школы. Вскоре же после Октябрьских событий, согласно рассказам старожил, местный лесник, умирая завещал свой домик под школу. Так здесь была открыта 2-х комплектная 4-х классная начальная школа. Ее возглавила Августа Ивановна Хитрова. Вторым учителем в школе работала Анна Ивановна Хитрова. В 1926 году школе передали еще одно здание - бывший кулацкий дом около церкви в Виноградово, где разместили параллельные классы.
В настоящее время территория Виноградово относится к городу Москва.
Мало что сохранилось от бывшего известного имения. Его здания, в которых и по сей день размещается детский санаторий, конечно же, нуждаются в реставрации. Из старинных построек лишь Владимировская церковь по-прежнему является украшением этой местности. Стоявшая на высоком пригорке в окружении двух небольших построек, напоминающих своим видом часовенки, она образует треугольник, что является редкостью в строительстве православных храмов. Треугольник лежит и основе самой церкви. Нижняя часть Владимирского храма с трех сторон сохранила отделку небольшими портиками с парными колонами, пристроенными к стенам здания. Над ней изящно возвышается купольная ротонда со световым барабаном и небольшой золотой главкой с крестом.
Внутри храм представляет собой маленький круглый зал с красивым голубым с золотом иконостасом и великолепным паникадилом. Украшенные в стиле классицизма хоровые балконы, строгие без росписи стены, в сочетании с необычными валютами внутреннего убранства, делают Владимирский храм очень торжественным и незабываемым.
Долгопрудная агрохимическая опытная станция
имени академика Д.Н. Прянишникова
(ДАОС)
Виноградово, на территории которого после Октябрьской революции образовался совхоз "Долгие пруды", вскоре стало местом и для организации научно-практического учреждения - Долгопрудной агрохимической опытной станции.
Для практического же применения исследований и разрабатываемых технологий в области минераловедения и азотных удобрений в 1921 году на базе совхоза "Долгие Пруды" была создана полевая экспериментальная база - Долгопрудное опытное поле, превратившееся в 1933 году в филиал Московсковского научно-исследовательского института удобрений и инсекто-фунгисидов (НИУИФ) им. проф. Самойлова, и получившее название - Долгопрудная агрохимическая опытная станция (ДАОС).
С годами увеличивалось количество сотрудников ДАОС. Поблизости от полей стали возникать и жилые постройки. Однако необходимость в жилье со временем все увеличивалась. И дирекция НИУИФ понимая эту проблему, в конце 30х годов решила предоставить лучшим своим работникам для индивидуального строительства участок земли, приблизительно в 2,5 гектара. Так 22 ноября 1939 года постановлением оргкомиссии Мособлиисполкома по Краснополянскому району, куда относилась выделяемая территория, были утверждены 23 участка, примерно по 10 соток.
Б.В.Ремнева в своих воспоминаниях писала, что, получив разрешение на индивидуальное строительство, каждый из сотрудников в письменной форме давал обязательство не применять наемный труд при постройке дома, все работы проводить только своими силами. Поэтому мало кому удалось соорудить свое жилье до начала Великой Отечественной войны. Но поселок, пусть еще без названия, начал свое существование уже с конца 1939 года.
Тяжело приходилось на первых порах. Ни колодца, ни колонки с питьевой водой на выделенной территории очень долго не было. За водой ходили далеко, за железнодорожную линию, через лес. Грязь. Холод. Темнота. Зимой руки буквально примерзали к ведрам. Многие сотрудники института в годы войны эвакуировались в другие города. Строительство в поселке остановилось.
По возвращению из эвакуации, здесь закипела новая жизнь. К этому времени поселок получил имя - Новый поселок ДАОС. Один за другим достраивались индивидуальные дома. Разрешилась проблема и с обеспечением питьевой водой. Много сил для этого приложил уличком во главе с Д.Г.Грачевым. Члены уличкома В.Ф.Турчин, Н.П.Лобанов, Б.В.Ремнева, В.Г.Челышева, Г.А.Чичигин, Н.Ф.Илюшин добивались получения материальных средств для бурения скважины - артезианского колодца. Поссовет получив в Райисполкоме деньги для этой цели, заключил договор с бригадой мастеров-бурильщиков. Работы велись после основного рабочего дня. Первая скважина дала воду, совершенно непригодную для питья. Продолжили бурить ниже, на 27 метров. Но тут начали ломаться буры и рабочие разорвали договор. Новая бригада решила подорвать валун, который мешал бурению скважины. Только в 1951 году поселок получил свою долгожданную воду. Но за ночь вода уходила на большую глубину, 28-30 метров и, чтобы утром ее поднять приходилось делать до 90 взмахов рычагом.
Осенью 1956 года в поселок ДАОС был проведен водопровод. А в 1957 году поселок переименовали в улицу Мичурина. Теперь большинство сотрудников ДАОСа проживали в хороших условиях и вблизи от работы.
Усадьба Виноградово
Комарова Л.С.
Из книги "Судьба главы Сергия Радонежского". Москва, 2006
[...сокращено...]
Новой хозяйкой стала немка по происхождению, Эмма Максимовна Банза. Девичья фамилия Эммы Максимовны - Вогау. Ее отец Максим Максимович Вогау, мать Эмилия Францевна, урожденная Рабенек. М.М.Вогау был богатейшим человеком, который создал промышленную и банковскую империю. Фирма «Вогау и К-о» была широко известна. Так, после смерти Максима Максимовича в 1910 г., она принимала участие в 13 акционерных обществах.
В семье у Максима Максимовича было две дочери - Эмилия и Эмма. Эмилия Максимовна вышла замуж за Кондрата Карловича Банзу. В 22 года Эмилия родила дочь и при родах скончалась. Дочку назвали в честь матери Эмилия. Кондрат Карлович сделал предложение Эмме Вогау, у которой рос уже свой сын Рудольф Васильевич Герман, рожденный в 1876 году. Свадьба была не ранее 1876-1877, когда маленькой Эмилии было минимум 10 лет. И теперь Эмма Максимовна Банза стала матерью двух детей.
Кондрат Карлович был гласным Московской городской думы, являлся казначеем Попечительства о бедных евангелического вероисповедания. Умер он 59 лет в 1901 году и по его духовному завещанию было выплачено 10000 рублей во Вспомогательную кассу московского Купеческого сословия. Эмма Максимовна тоже занималась благотворительностью. В 1904 году она пожертвовала 8000 рублей для Арнольдовского училища глухонемых.
Купив усадьбу Виноградово, Эмма Максимовна, которой было уже за 60 лет, активно с большим размахом стала осуществлять реконструкцию имения. Рядом с ней был ее сын, первый помощник и наследник Рудольф Васильевич Герман, женой которого была Мария Августовна. Позднее о Рудольфе Васильевиче в справочной и адресной книге «Вся Москва» за 1875-1917 годы рассказывается о том, что он в 1916 году был голландским консулом, Директором страхового общества «Якорь», выборным Московского Биржевого общества, благотворителем Московского Филармонического общества и убежища для беспризорных Евангелическо-лютеранского миссионерского общества, попечителем о бедных евангелического исповедания, членом Московского автомобильного общества, членом правления Товарищества Колчугина и акционерного общества Белорецких железодательных заводов.
Семья эта принадлежала к тем «русским немцам», которые покупали разрушенные усадьбы, строили дома, благоустраивали местность, создавали сельскохозяйственные предприятия, содержали школы и больницы, занимались благотворительностью, строили дороги. У них были далеко идущие планы обустройства северного Подмосковья, если бы не Первая мировая война, когда на русской земле опять запылали пожары и снова пришла беда, выдержать которую и устоять может только русский человек.
А пока было мирное время, новые хозяева решили сохранить планировочную схему усадьбы с делением ее на три функциональные части: храмовая, жилая и хозяйственная. Все части связывает внутренняя дорога, идущая перпендикулярно Дмитровской в обе стороны от нее. Правая дорога, если стоять лицом к Дмитрову, ведет нас к белокаменному чуду, построенному на высоком месте в 200 метрах от основной дороги - храму Владимирской иконы Божией матери. Жилая и хозяйственная части расположились напротив по другую сторону главной дороги. Чтобы войти в эту часть имения и прогуляться мимо Долгого пруда по его ширине, необходимо было сначала пройти по мосту, а затем через въездные ворота попасть в имение. Обновление усадьбы, как и положено мудрому хозяину, Э.М.Банза и начала с сооружения этих въездных ворот с мостом и возведения целой службы караула с жилым помещением для него - кордегардии, которая не сохранилась. В этой части имения можно выделить две самостоятельные зоны: господскую - слева и хозяйственную - справа от внутренней дороги. Большой хозяйственный комплекс сделал имение доходным.
На господской территории было построено: дом Э.М.Банза, дом Р.В.Герман, погреб и благоустроена большая парковая зона. Парк, спускавшийся к пруду, был композиционным центром всей усадьбы. Первым возвели дом для Эммы Максимовны в 1911 году на месте сгоревшего в 1905 году. Дом для Рудольфа Васильевича был сооружен в 1912 году.
В хозяйственной части усадьбы размещались: конный двор, скотный двор, клуб-кинематограф и контора.
Конный двор существовал и прежде, однако, новые хозяева его реконструировали в стиле неоклассицизма, в результате чего эта хозяйственная постройка утратила функциональную специфику и характерный силуэт. На лицевом северном фасаде и сейчас видны остатки центрального четырехколонного портика в антах.
Скотный двор устроен так, что в нем компактно организовывалось все его хозяйство. Он симметричен относительно продольной оси. Внутри просторный двор. По периметру расположены три двухэтажных корпуса, где нижний этаж кирпичный, а верхний деревянный рубленный. Они соединены «покоем». Над центральной частью тесовый сеновал.
Клуб-кинематограф предназначался для культурного отдыха наемных рабочих. Кинозал рассчитан на 40 человек. Постройка одноэтажная, кирпичная, симметричная относительно двух осей. Втутри расположена кинобудка и сцена.
Контора представляет собой небольшой одноэтажный дом в стиле неоампира. Здесь работал и жил управляющий с семьей.
По данным А.В. Лазарева, авторами всех возведенных в Виноградово строений при Э.М.Банза, скорее всего, были три архитектора, которых с 1911 года приглашали для своих московских построек Вогау и Банза. Это были: К.В. Аполлонов, А.Ф. Карст и И.В. Рыльский.
Эмма Максимовна Банза с сыном владели Виноградовым до октября 1917 года. Революция принесла новое отношение к частной собственности и жить в России им стало опасно. Появилась угроза расправы. Царило насилие и грабеж. С приходом новой власти сразу появилось у многих людей желание взять чужое, причем не только недвижимое имущество, но и движимое. Представители власти активно взялись за эту работу. Описывалось все. Во временной инструкции переходного периода говорилось: «В целях закрепления завоеваний трудящихся земельные отделы советов должны немедленно выселить на основании Закона о социализации земли всех бывших помещиков, доверенных и нетрудовых арендаторов из имений и взять последние в свое ведение». Ю.Н.Соловьева нашла в архиве ЦГАМО опись конфискации недвижимого и реквизиции движимого имущества имения Банзы «Долгие пруды». Опись составлена через 1 год и 5 месяцев после революции. Можно представить какая часть от всего, что было там, осталась.
«В описи перечислено: земли 878 десятин 541 кв.саж; два двухэтажных дома (в одном - санаторий, в другом - волостной совет); контора; дома для огородника и садовника с сараями; оранжерея; теплица; сторожка; здание электрической станции; гараж; конюшни в 24 денника; прачечная; скотный двор; птичник; помещение для свиней; рига; сушилка; охотничий домик; навес для навоза; беседка для стрельбы; кузнеца с сараем; железные ворота и ограда. Вышеописанные постройки оснащены электричеством и водопроводом. Кроме того имеются 4 лесные сторожки, сараи и строения в парке. Из скота перечислены - рогатый скот, каждый со своей кличкой, числом 10; лошадей 12 голов; свиней 6 и поросят 7. Молочный инвентарь - ведра, ухваты, столы и проч. Сельскохозяйственный инвентарь - жнейки, косы, сеялки, молотилка с мотором, плуги, бороны, каток, грабли и проч. Повозки: телеги на деревянном ходу - 4, на железном ходу - 2, полки, сани, хомуты, сиделки, уздечки и проч. Мебель: гардеробы, комоды, стулья, шкафы, рояль, детская коляска, ванна, граммофон, бильярд, чучела птиц - 12, зверей - 9». Имеется в конце юмористическая приписка: «Владелец забрал с собой ключи и некоторые шкафы и буфеты заперты». И подпись: председатель Московского уезда А.А.Вишняков и приемщик А.С.Федосеев.
После революции 1917 года в бывшем имении создали совхоз «Долгие пруды». А главный дом усадьбы с приходом советской власти перешел в ведение Военного комитета. И председатель Реввоенсовета Республики и Наркомвоенмора Бронштейн Лев Давыдович (Троцкий) приспособил под свою дачу усадьбу Банза. Ему здесь все очень понравилось. Дом, практически новый, в который было вложено столько труда и средств, был еще в расцвете своей красоты. Не потерял чарующей прелести и гармонии ухоженный чудесный парк с его аллеями и беседками. В прекрасном состоянии был Долгий пруд с его долгой историей, в зеркале которого запечатлелись события в этом бесценном уголке земли северного Подмосковья.
По переписи 1926 года в селе Виноградово было 53 двора, жили 308 человек. В 1927 году, по данным журнала «Строительство Москвы», на Долгих прудах был «дом отдыха им.Свердлова» и санаторий для детей с костным и суставным туберкулезом. Эти сведения передал Ю.Е.Соловьевой московский краевед А.В. Лазарев: «Дом для больных детей расположен на возвышенности, окруженной парком... За парком два пруда размером до 7 десятин... Главный корпус санатория представляет собой деревянное двухэтажное здание с верандами, выходящими на юг. На этих верандах проводится солнечное и воздушное лечение больных». Более 10 лет этот прекрасный уголок подмосковной природы принадлежал больным детям. Но началась Великая Отечественная война и детский санаторий эвакуировали.
После войны дома Банзы и Германа были отданы под детский ревматологический санаторий, который находится там и сейчас. Почти за 100 лет оба здания сильно обветшали. Смотреть на них сейчас больно. Парки, церковь и все строения старого Виноградово являются памятниками искусства и состоят на государственной охране по городу Москве (651). В 1986 году Мосолбстройреставрацией был сделан эскизный проект по реставрации всего усадебного комплекса. А еще в 1982 г. Союзреставрация сделала чертежи главных старых построек. Пока же все лежит на полках в архивах. А мы ждем...
Усадьба Виноградово
Михаил Юрьевич Коробко
"Московский журнал" №4 (256), апрель 2012г.
Усадьба имеет несколько названий. Основное из них, Виноградово, носит антропонимический характер: видимо, некогда этой местностью владел человек с такой фамилией. Другое название - Дубровка - могло быть получено по существовавшей здесь в старину «дуброве» (дубраве). Данная версия достаточно убедительна, поскольку есть основания полагать, что в Виноградове действительно существовала дубрава, а в Подмосковье встречаются и другие Дубровки. Еще одно название - Долгие Пруды - дано по каскадным прудам, устроенным на истоке безымянной речки. Один из них, идущий параллельно Дмитровскому шоссе, очень длинный, то есть «долгий», до сих пор является значимым ориентиром при подъезде к усадьбе (пруды также именуют «Виноградовскими»). Именно к этому названию восходит и топонимика города Долгопрудного.
Дмитровское шоссе делит Виноградово на две части: в западной находится непосредственно усадьба и хозяйственные постройки, в восточной - выдающийся памятник архитектуры - монументальная кирпичная одноглавая церковь Владимирской иконы Божией Матери, сооруженная в 1772-1777 годах. В формах этого раннеклассицистического ансамбля ощущается преемственная связь с эстетикой барокко. Нижняя двухсветная часть вписана в треугольник со скругленными углами, а на треугольном основании поставлен высокий ротондальный объем, увенчанный куполом и главкой на стройном деревянном трибуне с легкими сдвоенными колоннами. Необычный треугольный план иногда пытаются связать с масонской символикой, однако построивший церковь обер-прокурор Сената Александр Иванович Глебов (1722-1790) масоном не являлся, ибо как таковой нигде не упоминается. Идею «треугольника» принесли в Россию французы - в частности, у теоретика французского классицизма Жана-Франсуа Неффоржа есть проект треугольного в плане «храма Войны» (1757-1778). Однако объемная композиция церкви в Виноградове решена совсем иначе.
Нужно отметить, что треугольные в плане культовые здания в отечественной архитектурной практике хотя редки, но не уникальны. Назовем, к примеру, не существующую ныне Георгиевскую церковь на Всполье на Малой Никитской улице в Москве (1777-1788) или колокольню при Спасо-Преображенской церкви (1790-е) в усадьбе князей Голицыных Зубриловка (ныне Пензенская область). Несколько более поздних «треугольников» уцелело в Ивановской и Костромской областях. Не сохранилась «треугольная» церковь в селе Новая Таволжанка Белгородский области (1815).
Церковь в Виноградове - самый ранний известный отечественный храм подобного типа. Любопытно, что первоначально она планировалась совсем другой, двухэтажной и, скорее всего, совсем не треугольной. Это следует из указа Московской духовной консистории от 31 октября 1772 года: «Велеть в показанном селе Виноградове вместо означенной ветхой во имя Владимирския Пресвятыя Богородицы церкви вновь верхнюю во имя Владимирския Пресвятыя Богородицы, а нижнюю Николая Чудотворца каменным зданием по чину грекороссийскому, по подобию прочих святых церквей, алтарем на восток, на другом способном месте под присмотром Духовного Правления строить дозволить». Отсюда следует, что первоначальная идея подверглась весьма значительной корректировке, причем А.И. Глебов обошелся без придела святителя Николая, который появился почти пятьдесят лет спустя.
Вопрос об авторстве осуществленного проекта остается открытым. Попытки разных исследователей приписать его знаменитым архитекторам В.И. Баженову или М.Ф. Казакову не имеют документального подтверждения, отражая лишь определенные этапы развития отечественного искусствоведения: напомним, что В.И. Баженов, «бумажный» зодчий, лично не занимался реализацией большинства своих проектов. Благодаря портикам и многочисленным креповкам архитектура церкви пластична и нарядна, однако при великолепных пропорциях объемов, их деталировка носит несколько провинциальный характер (так, интерколумнии во втором ярусе почему-то больше, чем на портике, слишком широки простенки на ротонде и так далее), то есть воплощение очень удачной композиционной идеи лишено точности, свойственной произведениям крупных мастеров.
За церковью находятся возведенные одновременно с ней две почти идентичные прямоугольные постройки - колокольня и часовая башня, фасады которых трактованы наподобие триумфальных арок или даже иконостасов. Обе они увенчаны яйцевидными куполами с крестами. Вместе с церковью колокольня и башня образуют треугольник; до 1916 года их объединяла металлическая ограда на столбах (сохранился лишь фрагмент, соединяющий колокольню с башней, остальная часть ограды имеет сегодня другую траекторию). Тогда в Виноградове были проведены значительные ремонтные работы, санкционированные Императорской археологической комиссией. Для обследования ансамбля и составления реставрационного задания в Виноградово приезжали члены комиссии П.П. Покрышкин - в 1915 году и А.И. Удаленков - в 1916-м. После завершения работ церковь заново освятили.
В церковной ограде сохранился уникальный усадебный некрополь - один из немногих исторических некрополей Подмосковья, дошедших до наших дней в относительно неплохом состоянии. Здесь в надгробных памятниках и эпитафиях представлена история Виноградова с конца XVIII до последней трети XIX века. Под небольшой колонной, установленной на пьедестале, завершенном карнизом, покоится прах А.И. Глебова и его жены Дарьи (Анны-Доротеи) Николаевны Франц (по первому мужу), урожденной Никласс (1731-1790). К сожалению, на памятнике не уцелели мраморные плиты с текстами. Уже к началу ХХ века некоторые из них были утрачены, но тогда еще оставались плиты с эпитафиями Д.Н. Глебовой (на немецком языке) и А.И. Глебова. Надпись на каждой гласила: «В память великому мужу, родившемуся 26-го августа в 1722 году, бывшему генерал-аньшефу генерал кригскомисару и орденов святаго Александра Невскаго и святыя Анны кавалеру, благоразумием мудростию знаниями и безсмертою славою отличившемуся, прежде времянною смертию у отечества в 1790-м году 3-го июня похищенному Александру Ивановичу Глебову воздвигнута сия гробница». Современная плита установлена вместо нее, очевидно, по инициативе одного из местных священников, так как в ее тексте А.И. Глебов назван создателем виноградовской церкви, а имя Д.Н. Глебовой отсутствует. Надпись «Все от Бога» скопирована с аналогичных надписей на расположенных вокруг памятника могилах следующего поколения владельцев Виноградова - Бенкендорфов.
Севернее церкви в ее ограде лежит орнаментированная кадь для слива освященной воды, накрытая импровизированной крышкой. Еще в начале ХХ века она стояла на постаменте, одновременно являвшимся дном, у входа в церковь, а теперь, оказавшись на кладбищенской территории, напоминает один из безымянных надгробных памятников. Последний раз в литературе кадь упоминалась в изданной Обществом изучения русской усадьбы книге «Памятники усадебного искусства. I. Московский уезд» (М., 1928) и считалась утраченной, пока не была обнаружена в начале 2000-х годов автором этих строк.
За исключением храмового ансамбля, основные постройки в Виноградове относятся к 1910-м годам. В 1911-м усадьбу приобрела Эмма Максимовна Банза, урожденная Вогау (1840-1919), представительница одной из виднейших банкирских семей старой Москвы. Ее первый муж, саксонский подданный и купец 2-й гильдии Василий Рудольфович (Фридрих Вильгельм Адольф) Герман (1839-1875) был в числе учредителей известного Торгового дома «Брокар и Ко», занимавшегося производством и продажей различных видов парфюмерии, второй муж, коммерции советник Конрад Карлович Банза (1844-1901) - директором страхового общества «Якорь», товарищем председателя совета Московского учетного банка и совладельцем торгового дома «Вогау и Ко», основанного отцом Э. М. Банзы Максимом Максимовичем (Филиппом Максимилианом) Вогау. Будущая владелица Виноградова и сама в 1879-1893 годах входила в состав правления торгового дома «Брокар и Ко», сменив на этом посту В.Р. Германа. Таким образом, унаследовав большие состояния своих мужей, а также имея немалые собственные средства, она располагала значительными возможностями для кардинальной реконструкции понравившейся подмосковной усадьбы. Не исключено, что Виноградово приглянулось ей и потому, что соседние усадьбы - Липовка (Липки-Алексейск) и Архангельское-Тюриково - принадлежали ее родственникам Руперти и Маркам.
За короткое время в имении появились новый господский дом (прежний сгорел в 1905 году «от неизвестной причины»), дом для сына от первого брака - купца 1-й гильдии Роберта Васильевича Германа (1864-1940) и его жены Марии Августовны (1867-1947), двухэтажный «Охотничий дом» и деревянная «Беседка для стрельбы», а также электростанция, конюшня, скотный двор, гараж, ограда и другие строения. Жилые дома сооружались по проекту архитектора И.В. Рыльского его помощником А.Я. Карстом (ранее создателем усадьбы считался классик советской архитектуры И.В. Жолтовский, до сих пор на усадебных воротах висит охранная доска с его именем). Очевидно, то же можно сказать и обо всех остальных постройках, во всяком случае, участие в их возведении А.Я. Карста не вызывает сомнений. Основные здания освещались электричеством и имели водопровод. В домах владельцев имелись канализация и телефонная связь с Москвой. В имении было устроено крупное молочное хозяйство и клубничные плантации.
Жительница соседней деревни Афанасово Евдокия Макаровна Селиванова (1926 года рождения) со слов своей матери рассказывала, что «сама помещица к крестьянам относилась хорошо - давала разрешения на вырубку леса, сбор хвороста. Мужиков привлекала только на заготовку дров». Когда взбунтовавшаяся толпа с красными флагами пошла разорять Виноградово, мужики окрестных деревень воспрепятствовали этому. Э.М. Банза расплатилась с ними золотом. История красивая, но я бы не исключил, что данный эпизод может относится не к 1917-му, а к 1915 году, когда во время немецких погромов в Москве и Подмосковье пострадали соседние с Виноградовым «немецкие» усадьбы.
Огромный и очень выразительный дом Р.В. Германа, так называемый «новый дом», поставленный западнее дома его матери, - один из самых больших дореволюционных деревянных особняков в стране - привлекает внимание нарядным внешним убранством. Вместе с тем его архитектура лишена стилистического единства и представляет собой довольно неожиданное для неоклассицизма сочетание ампирных форм (многочисленные тосканско-дорические колонны, балкон с большим полуциркульным окном в центре главного северного фасада и тому подобное) и петербургского барокко (овальные чердачные окна, лучковый фронтон в центре южного паркового фасада и так далее), что является редкостью для средней полосы России. Деревянная основа стен «нового дома», в отличие от декорированного штукатуркой «старого», обнажена и подчеркнута архитектурными деталями, выполненными «под белый камень». Здесь также использована трехчастная композиция, центральный ризалит которой выделен «красиво нарисованной» увенчанной вазоном и перекликающейся с церковью барочной башней-бельведером с часами. Подчеркивающая парадность главного фасада, она, несомненно, создана по итальянскому прототипу. Однако, в отличие от дома Э.М. Банзы, композиция дома Р.В. Германа нарочито ассиметрична, что говорит о влиянии модерна.
Благодаря обилию деталей дом хочется рассматривать долго. Только внимательный взгляд обнаружит на капителях нижних колонн французские геральдические лилии или оценит лепные украшения фронтона - амуры на дельфинах, дошедшие до нас, увы, с существенными утратами.
Среди сохранившихся элементов интерьера особенно интересны кессонированные потолки комнат первого этажа и деревянная отделка вестибюля обоих этажей с парадной лестницей. До 1990-х годов висела над ней огромная люстра-шар. Двери на втором этаже - такие же, как в доме Э.М. Банзы, только здесь их две, по обе стороны холла-коридора. На первом этаже в вестибюле имеется встроенный гардероб (когда здесь несколько лет назад снимали эпизоды из фильма «Карамболь», створки гардероба были сняты, часть декораций, не вывезенная после съемок, одно время хранилась в помещениях дома). В интерьерах уцелело несколько интересных каминов, все они разные и в рабочем состоянии. На камине, закамуфлированном под печь, клеймо санкт-петербургского чугунолитейного и механического завода Ф.К. Сан-Галли, основанного в 1853 году. На тыльной стороне кафельной печи, выходящей в вестибюль первого этажа, до 2011 года находился витраж из стекла с травлением.
К сожалению, в настоящее время памятник находится в аварийном состоянии. Уже к середине 1980-х годов дом Р.В. Германа сильно обветшал, а после того, как в 1991 году в центральном зале, выходящем на южную сторону, обвалился потолок, руководство детского областного кардиологического санатория, располагающегося в усадьбе с 1960 года, перестало тратить средства на поддержание здания, поэтому оно на грани гибели: сруб перекошен, окна заколочены, в кровле многочисленные протечки, отключены отопление и электричество.
Романтический образ гибнущего роскошного поместья привлекает лишь кинематографистов. Так, в советское время здесь снимались эпизоды для фильма «Мой ласковый и нежный зверь» и исторического сериала «Демидовы»; в 2009 году дом Р.В. Германа превратился в основное место действия фильма о поэтах Серебряного века, снятого режиссером А.А. Эшпаем. «Это очень красивое, мистическое место с какой-то своей аурой, своей реальностью, в которую мы вошли с удивительным чувством постижения того драматического времени, той жизни и творческой среды, которая называется Серебряным веком», - отмечал режиссер.
Надо сказать, что дом Р.В. Германа - не только значимый исторический архитектурный объект, но и памятник военной истории. В 1941 году основные постройки усадьбы заняли Краснополянские райсовет и райком ВКП(б), так как их здание было разрушено немецкой бомбой (Виноградово входило в состав Краснополянского района, центром которого в 1953 году стал город Долгопрудный). Кроме того, в усадьбе с 15 ноября 1941-го по 25 января 1942 года находился штаб Краснополянского партизанского отряда. Его деятельность в основном заключалась в разведке для 531-й стрелковой дивизии 20-й армии в районах сел Озерецкое, Белый Раст, Мышецкое, Владычино, Пунево. В конце ноября 1941 года в Виноградове расположился штаб 2-й Московской стрелковой дивизии, сформированной как 2-я Коммунистическая дивизия народного ополчения (впоследствии 129-я Орловская ордена Кутузова 2-й степени Краснознаменная стрелковая дивизия).
В 2010 году журнал «Форбс» назвал дом Р. В. Германа в числе «шести достопримечательностей России, которые скоро исчезнут» (явная недооценка масштаба утрат отечественного наследия). Однако до сих пор ничто не изменилось. Уже после публикации в «Форбсе» обрушилась двухэтажная деревянная терраса, примыкавшая к восточной части дома. Хотя она построена ориентировочно в 1920-х годах, но разве нормально, когда части памятника, пусть поздние, гибнут? Есть основания опасаться, что в недалеком будущем аналогичная участь может постигнуть и сам особняк...
Дополнительные материалы
Список материалов с указанием их местонахождения
ЭД -> Библиотека -> Воспоминания жителей города -> Соломатин И.С. - Воспоминания (1930-40е гг.)
