Заря Всеволод Степанович - ветеран города, ветеран ВОВ
"Человек образца 20-го года"
С ним я беседовала четыре часа. Его рассказ был настолько интересен, что время пролетело совершенно незаметно. "Много писать про меня не стоит - строчек пять-шесть", - сказал он по окончании нашей встречи. Выполнить эту просьбу я не смогу, хотя бы потому, что его история - это история города, наша история, это не миф, а вполне осязаемая реальность.
Сегодня моя статья будет посвящена ветерану ВОВ, кавалеру 7 боевых орденов и 3 медалей «За отвагу», человеку, воочию видевшему Умберто Нобиле, и замечательному собеседнику Заре Всеволоду Степановичу.
Как признался сам Всеволод Степанович, он человек "образца 20-го года, первой половины XX века". Родом он с Кубани - станицы Новониколаевской. Своего отца - есаула царской армии, погибшего в 1920 году, Всеволоду так и не удалось увидеть. "До 10 лет мы с матерью жили у деда, а в 1930 году переехали в Москву - к маминой сестре, - вспоминает Заря, - а через некоторое время обосновались в поселке Дирижаблестрой - мама там устроилась работать на "Стальмост", где сооружали эллинги. Жили мы, как и все остальные, в бараках - двухэтажных домов в поселке было очень мало".
Всеволоду Степановичу особенно запомнилось то, что вокруг было очень чисто. До войны было модно ходить в белых парусиновых тапочках, которые всегда сохраняли свой цвет. Обходясь без участия "тети Аси", их просто чистили зубным порошком. Эти тапочки никогда не пачкались еще и потому, что по всему поселку были "разбросаны" деревянные мостки, сооруженные плотниками, носившими через плечо большие деревянные ящики с инструментом. Они отслеживали наличие и сохранность деревянных настилов. Была серьезная проблема с кипяченой водой. Чтобы наполнить ведро кипятком, надо было заплатить 5 копеек, что составляло стоимость большой порции мороженого - хочешь, согревайся, хочешь, охлаждайся - все стоит одинаково.
В одном из двухэтажных домов периодически проживал известный конструктор Умберто Нобиле. Его личность вызывала живой интерес у окружающих. Это был человек, отдавший всего себя делу воздухоплавания и ни капли не сомневающийся в своих способностях и возможностях. Когда дирижабль В-6, сооруженный по образцу дирижабля "Италия", на котором летал герой, впервые должен был подняться в воздух, всем членам экипажа приказали взять по парашюту. Парашют был также предложен известному конструктору, но тот разразился такой эмоциональной руганью, что никто больше не отваживался к нему подходить.
Не меньший интерес вызывала собачка Нобиле. По слухам, у нее за плечами имелся богатый жизненный опыт и несколько золотых зубов во рту, которые ей были вставлены по инициативе хозяина. Свои зубы животное потеряло, когда вместе с Нобиле принимало участие в полярной экспедиции и заболело цингой. Подростки дразнили бедную псину, чтобы та разозлилась и показала вставные зубы. Но это вызывало злобу не у собачки, много повидавшей на своем веку и ко всему относившейся философски, а у рыжей домработницы, осыпавшей хулиганов оглушительной итальянской бранью.
В районе Долгопрудного находилась дача Ворошилова, который, желая быть ближе к простому народу, любил катать детей на лошадке. Надо сказать, что лошади в 30-е годы являлись главным транспортным средством. Но были люди и с машинами, и с мотоциклами. Заря вспоминает, как он посещал спортивную мотосекцию, члены которой совместно владели двумя мотоциклами. "В целях экономии керосина мы ездили без глушителя. Я думаю, что нас было слышно даже на Луне", - признался Всеволод Степанович.
Вряд ли рев машин достигал Луны, но в долгопрудненской милиции об этих предтечах современных рокеров были немало наслышаны. Бывало, сами милиционеры конфисковывали у подростков мотоциклы для выполнения особо важных заданий.
В конце 1938 года Всеволод Степанович, окончивший ФЗО и получивший специальность электрика-высоковольтника, стал работать в Министерстве авиационной промышленности. Во время его работы там произошел забавный случай.
Зима 1939/40 г. была очень холодной - мороз достигал -40 градусов. На радиостанции треснула мачта передач. Нужно было лезть наверх и восстанавливать ее. Это было поручено Заре и его товарищу. В такой зверский холод они и выглядели "по-зверски": надели меховые носки, меховые брюки, рукавицы и куртки на обезьяньем меху (обезьяний мех, не востребованный в тропиках, оказался самым теплым).
Починив мачту, молодые люди пошли отогреваться в само здание радиостанции. Там в углу были аккуратно сложены кожаные регланы - пальто, утепленные мехом. Начальник штаба дальних перелетов М.М. Громов разрешил отважным высоковольтникам примерить регланы. Меховые пальто оказались юношам очень к лицу. Но о такой одежде начинающим электрикам приходилось только мечтать.
Покрасовавшись у зеркала, они начали собираться домой. Вдруг Громов сказал, что их вызывает к себе М.М. Каганович (брат сталинского соратника). М.М. Каганович - заядлый курильщик и обладатель несметного количества трубок сидел в кресле, покуривая одну из них. Увидев юношей, он стал интересоваться их зарплатой. Каганович побеседовал с восстановителями мачты некоторое время, а затем отпустил. Домой молодые люди возвращались в новых регланах.
В армию Всеволод Степанович попал накануне войны. Ему сказали, что он будет служить в Приморье. Тогда наивный призывник подумал, что его посылают на Черное море, но, доехав до Хабаровска, он окончательно расстался со своими иллюзиями.
Надо отметить, что к армии Заря был подготовлен хорошо - метко стрелял, был ловок и вынослив. Осталось только научиться крутить портянки.
В 1941 году Всеволод Степанович закончил с отличием полковую школу и отправился в отпуск, но до Москвы он не доехал - началась война. Его назначили помощником командира взвода.
Под Москвой Заря воевал всего три недели - его контузило и ранило в ногу. В госпитале врачи поставили диагноз - гангрена... Ногу решили ампутировать. Волею судеб рядом оказалась одна пожилая женщина, которая попросила отложить ампутацию до следующего утра. Врачи неохотно согласились. Всю ночь эта "добрая волшебница" прикладывала к ноге раненого солдата большие листья какого-то растения. Утром необходимость в ампутации отпала! Долечиваться Всеволоду Степановичу пришлось в Приморском крае. Оттуда его направили в военное училище - во Владивосток.
Вскоре в училище приехала комиссия, и Зарю перебросили в воздушно-десантные войска.
Теперь Всеволод Степанович служил в Хабаровске, где ему присвоили звание лейтенанта. Окончив инструкторскую школу, Заря стал инструктором по парашютному спорту и техником по выброске груза и боевой техники. Но самый тяжелый груз лег на плечи Всеволода Степановича, когда ему приказали заниматься подготовкой девушек к прыжкам с парашютом. Очень любили будущие десантницы своими шутками вводить молодого инструктора «в краску». Как бороться с этим, Заря придумать не мог, но, к счастью, нашелся добрый человек, посоветовавший перейти к практической части подготовки девушек. Сам Всеволод Степанович признался, что даже совершив много прыжков с самолета, прыгать с вышки было куда страшнее - казалось, что лицом падаешь на сооружения, расположенные внизу. Когда он впервые осуществил такой прыжок, ему даже сложно было вымолвить слово. С девушками произошло то же самое - после того, как их всех загнали на вышку и заставили воспарить, достигнув земли, они стали неузнаваемы. Дальнейшие занятия уже проходили как по маслу.
Потом Зарю направили в секретный отдел штаба фронта, где он проходил службу в качестве радиста-шифровальщика. Его личность была строго засекречена - он не мог даже сфотографироваться с друзьями.
В 1942 году Всеволод Степанович служил в г.Тейково Ивановской области в диверсионной группе. Там ему в подчинение попали бывшие заключенные, амнистированные после 8-10 лет пребывания в тюрьме. Как с ними обращаться, Заря, естественно, не знал. Ему дали ценную рекомендацию - никогда не врать, говорить только то, что думаешь. Следуя этому совету, Всеволод Степанович начал потихоньку находить общий язык со своими новыми подчиненными, которые стали называть его Старшой. Старшой был единственным, кто получал деньги на руки. Он хранил свою зарплату в тумбочке, которая закрывалась на замок (так же, как и все остальные). Однажды, вернувшись с очередного задания, все полезли в свои тумбочки, закрытые на замки (!) и обнаружили в них чужие вещи. Ни одной вещи не пропало, просто все было перемешано. Кто-то таким образом продемонстрировал, что никакого смысла в замках нет, и тумбочки закрывать перестали. А стопка купюр в тумбочке Старшого то убывала, то становилась толще. Ею пользовались все - брали взаймы, но возвращали, как правило, больше. Как-то раз Всеволод Степанович решил отправить деньги матери, попросил это сделать одного из своих подчиненных. Через некоторое время мама прислала письмо, в котором она благодарила сына за деньги и упомянула при этом сумму, большую, чем Заря просил ей отправить.
Через 50 лет бывшие солдаты из амнистированных заключенных разыскали Старшого, приехали к нему в гости аж с Колымы (видимо, прикипели они душой к Северу) и подарили шашку и кинжал, которые теперь красуются у Всеволода Степановича дома на стене.
В диверсионной группе Заря служил до конца войны. Много интересных и страшных моментов пришлось ему повидать. Воевал он и против армии Власова (власовцы в плен не попадали - они понимали, что прощения им не будет, и шли на верную гибель); видел он и "штрафников", прикованных к пулеметам, и ужасы военного трибунала, и предательство, и измену.
Но теперь это все в прошлом. После войны Всеволод Степанович женился на замечательной девушке Клаве и работал сначала в ФИАНе радиотехником, потом в ДКБА радиомонтажником, а когда ушел на пенсию, стал трудиться в ЦАО.
Сейчас он уже воспитывает правнуков. Пожелаем Всеволоду Степановичу и его жене Клавдии Кирилловне здоровья, счастья и благополучия в семье.
Е. Завгороднева
"Долгие пруды" от 05.10.2001
