Городилин В.М. - Воспоминания (Шереметьевский - 1930-40е гг.)

Отрывки из воспоминаний, текст полностью: http://guardmic.ru/?page_id=2427

     Родословную по моему отцу Городилину Михаилу Ивановичу удалось разыскать только с прапрадедушки Городилина Петра Терентьевича. В госархиве сохранился документ об участии Петра Терентьевича в работе по строительству в деревне Хлебниково церковно-приходского училища. «Сим удостоверяется, что для построения в деревне Хлебниково училища произведено крестьянином деревни Хлебниково Петром Терентьевичем Городилиным 37 возов песку по 18 копеек каждый и всего следует ему получить 6 рублей 66 копеек. Июля 28 дня 1892 года. Учительница А Романова. 6 рублей 66 копеек получил полностью Петр Городилин.» К сожалений других сведений о Городилине П.Т. узнать пока не удалось.

     Мой дедушка Городилин Иван Васильевич родился в Московской губернии в зажиточной семье. Основное занятие – трикотажное производство и торговля. Семья Городилиных: дедушка Иван Васильевич, бабушка Евдокия Михайловна и Миша - мой отец.

     С моей бабушкой Городилиной (девичья фамилия Шипелина) Евдокией Михайловной они прожили очень мало, поскольку дедушка умер в 37 лет и похоронен на Покровском погосте. Бабушка была из зажиточной семьи, жила в селе Хлебниково, где имела именье, состоящее из двух больших домов и большой земляной надел. В одном из домов была пекарня и трикотажное чулочное производство. Кроме того, бабушка имела большую квартиру в г. Москве (1-ая Брестская улица) которую сдавала в наем. Бабушка была очень приветливой, поэтому в именье всегда было много гостей и родственников. В 1903 году у них родился сын Миша, мой отец.

     Поскольку детей у бабушки больше не было, то она удочерила девочку Полину, которая росла без родителей. В 1875 году в деревне Хлебниково местные крестьяне построили деревянную школу. Большую помощь в строительстве школы оказали мои родные дедушка Иван Васильевич и бабушка Евдокия Михайловна Городилины, за что церковные и земские власти им выразили благодарности. Когда подошло время, мой отец пошел учиться в эту земскую среднюю школу, которую так же посещали местные дети и дети села Троицкого и деревни Капустино.

     Позднее в начале 1920-х годов в Хлебниково было открыто еще две начальные школы. Школы размещались в двух зданиях: деревянном двухэтажном и в каменном, скорее всего, бывшей земской управы, в которых обучалось 220 детей. Педагогический коллектив состоял из 10-12 учителей.

     В начале февраля 1922 г. Городилин Михаил и Голубева Мария повенчались и сыграли свадьбу. На свадьбу было приглашено много гостей и как это водится у завистных недоброжелателей (в основном пьяниц и лодырей) на молодых посыпались жалобы в разные органы. В качестве примера привожу сохранившееся заявление руководителя комитета взаимопомощи (соседа С.Клычева). В доносе Председателю сельсовета И.Селиверстову он сообщает, что свадьба М.И.Городилина была роскошной, под невесту был подан автомобиль, играл духовой оркестр и считает, что на свадьбу было затрачено не менее 15 миллиардов рублей и предлагает за это наложить штраф в размере 2 миллиардов рублей в пользу комитета взаимопомощи. Председатель принял решение, что для наложения штрафа должно быть решение волосного суда. Но злобу сосед Клычев затаил. Молодожены поселились жить в одном из домов родителей в именье Хлебниково и там же работать.

     Поскольку наступил период НЕПа, трикотажное и чулочное производство быстро развивалось. Помогать нанимали женщин села. Трикотаж возили на продажу в Москву. Там же закупали пряжу. В пекарне продолжали печь хлеб, баранки и калачи. Хлебом обеспечивали жителей Хлебникова и проезжих извозчиков. В пекарне работал старый добродушный пекарь дядя Ваня. Его все очень любили, особенно дети. Он всегда угощал ребятишек баранками и разными завитушками. Кроме того, после свадьбы дедушка Матвей Егорович помог моим родителям открыть чайную в деревне Хлебниково для проезжих извозчиков. Из домашнего хозяйства была старая лошадь, корова, овцы, гуси и куры. Земельный надел обрабатывали всей семьей. В 1924 году у мамы родился первый сын, но в двухлетнем возрасте он заболел (гриппом) и не выдержал и был положен под бочек дедушке на Покровском погосте.

     В деревнях Хлебниково и Капустино многие семьи имели родословные связи. Рядом с нашим домом жили родные Горолилины: Егор, его женатый сын Сергей с женой Татьяной и дети.

     Отец после школы и учёбы в гимназии поступил на курсы шоферов. После окончания курсов и получения водительского удостоверения пошел работать шофером в автобусный парк.

     Наши дома стояли недалеко от мелкой речки Чезонки. Речка быстрая и не глубокая, но вода в ней была чистая и очень холодная. В некоторых местах были углубления с родниками, их называли бочажки, туда на зиму опускали бочки с солеными огурцами. Очень хорошо и весело было зимой. Один берег речки был высокий и обрывистый и вся молодежь и дети любили кататься на санках и санях, а летом из бочажков ребятню невозможно было вытащить.

     Жители в деревнях Хлебниково и Капустино жили очень дружно. Часто собирались на праздники, и было много родных семей.

     Новая экономическая политика (НЭП) серьёзно оживила экономику, но продолжалось это недолго. Началась коллективизация, которая должна была объединить разрозненные частные хозяйства с передачей их в колхозы. Но как всегда, это обернулось серьёзными нарушениями ведения хозяйственной деятельности. Это серьезно коснулось и наших родных. У бабушки было описано и конфисковано все ценное домашнее имущество, дом вместе с пекарней был передан колхозу. Сама бабушка с новым мужем Балашовым Василием Герасимовичем уехала жить в Москву в свою квартиру, которая досталась ей от мужа первого брака. Чайную и производство трикотажа запретили, работницы остались без работы. Выпечка хлеба тоже прекратилась, поскольку пекарь дядя Ваня уехал жить на родину. В доме поселился сельский совет с различными комитетами.

     В эти годы у нас в семье появилось двое детей: дочь Раиса (1927г.) и сын Валентин (1930г). Наше рождение совпало с большими переменами в стране и в деревне Хлебниково. Чтобы как-то жить отец продолжил работать водителем в автобусном парке в Москве. Из-за маленьких детей мать не смогла идти работать в колхоз и в наказание по решению собрания колхоза и при участии соседа Клычева у нас отобрали старую лошадь (которую в скором времени уморили) и земельный отруб.

     По рассказам родителей много семей из деревень Хлебниково, Капустино и других Московского уезда подверглись репрессиям.

     В результате строительства канала Москва-Волга почти полностью были снесены деревни Капустино и Хлебниково. Часть жителей решили переехать в посёлок Красная Горка и во вновь создаваемый рабочий посёлок Шереметьево, куда переехали и мои родители. В районе Шереметьево до переноса домов из деревень Капустино и Хлебниково было несколько больших и красивых дач, в том числе дачи Щаденко, Ратова, Терехова с большими массивами дубового леса. При строительстве канала дома, попадавшие в зону затопления, на старом месте разбирались, перевозились в просеки Шереметьевского леса и строились на вновь выделяемых участках земли. Строительство домов вели бывшие заключенные “каналоармейцы”. Они были заинтересованы на этих работах, поскольку переселенцы их досыта кормили.

     Моим родителям в районе Шереметьево под строительство был выделен большой участок земли – 24 сотки на месте выгоревшего леса на берегу реки Чезонки рядом со сторожкой лесника.

     Несмотря на тяжелые и трагические годы жизнь в конце 1930-х начала налаживаться. Отец продолжал работать шофером при госпитале. Начало разрастаться домашнее хозяйство, появилась корова и другая живность, за которой ухаживала мама, но доставалось и нам. У нас продолжали жить мамина сестра Антонина, ее слепой отец Матвей Егорович, а также будущие соседи (семьи Акуловых, Городилиных, Размазиных и Шипелиных) поскольку их дома еще строились. Кроме того, свободные помещения в доме сдавались в наем жильцам. В нашей семье родилась дочка. Долго выбирали имя. Отец пошел в поселковый совет с несколькими именами, а пришел и заявил, что будет Надя. Он сказал, что Надя-это надежда на хорошую жизнь.

     Когда мне было семь лет, я поступил учиться во вновь построенную деревянную начальную школу на 160 человек в поселке Шереметьево. В школе у нас был очень хороший преподаватель по физике Александр Гаврилович, он привил мне любовь к своему предмету, за что я ему очень благодарен. Он поручал ученикам делать разнообразные приборы, которые всем демонстрировал в классе. Особенно мне нравилась электротехника, а когда я собрал детекторный радиоприемник, то всем классом ловили и слушали передачи на наушники.

     Мы старались по возможности помогать родителям. Мама была связана с рынком, продавала овощи, ягоды, цветы, развозила молоко по квартирам. Мне приходилось подключаться к хозяйству, убирать за животными, кормить их и даже доить корову.

     К 1940 году в поселке стала налаживаться спокойная жизнь. Было построено более 200 домов, родильный дом, открыт продовольственный магазин, амбулатория и почтовое отделение.

     В одном из бараков, оставшихся после строительства канала Москва-Волга был временно открыт клуб, где показывали передвижное кино от механического электроагрегата (постоянного электричества в поселке не было). В таком же бараке разместилась пожарная гужевая тачанка и конюшня для лошади. Нам иногда разрешали запрягать лошадь и в награду покататься на ней. В поселке жители начали благоустраиваться, Жильцы каждого дома были обязаны отработать на субботнике. Прокладывали дороги по посёлку и около дома, производили посадки деревьев, на речке соорудили плотину и вырыли глубокий пруд, в котором можно было купаться и ловить рыбу, а зимой кататься на коньках.

     По железной дороге от Москвы до Лобни паровые поезда стали ходить по двум путям, а на станции Шереметьево была построена нормальная платформа и красивая деревянная станция. Ниже на реке были бочажки с чистой родниковой водой. На берегу одного бочажка был очень большой плоский камень величиной примерно с легковую машину. Как он там очутился неизвестно, ходила у односельчан байка, что этот камень «святой», принадлежал одному купцу, и он его обязательно вывезет (может даже продать). Там мы любили прыгать с камня и купаться в бочажке, когда удавалось ходить с взрослыми на обработку посадок.

     И опять напасти. Стали поговаривать о войне и дождались. В тот день в воскресенье 22 июня 1941 года светило солнце, ничего не предвещало беды. И вдруг из репродукторов раздалась тревожная мелодия позывного сигнала. Голос В.М.Молотова объявил, что началась война.

     Поскольку мой отец всю жизнь был водителем, поэтому его, как шофера, участника карело-финской войны направили в подмосковный военный центр Одинцовского района на формирование особого артиллерийского подразделения. Пробыл он там недолго, перед отправкой на фронт в письме (солдатский треугольник) сообщил, что получил машину и направляется в Белоруссию. Просил нас не беспокоиться, поскольку писать, наверное, будет не возможно. Действительно писем не было несколько месяцев, и вдруг в начале сентября он приехал на несколько часов домой. Оказалось, что он прибыл за получением спецмашин. Здесь мы только узнали, на каких машинах папа воевал. Это были реактивные системы залпового огня (РСЗО) БМ-13 «Катюша».

     Осенью 1941 года к Москве подошли немцы. Поселок Шереметьево стал прифронтовым. Так получилось, что наш поселок оказался в центре гитлеровского плана захвата Москвы.

     Москва готовилась к отражению агрессора. В деревне Хлебниково около моста через канал Москва-Волга были оборудованы дзоты и огневые позиции дальнобойной артиллерии. Мост охраняли зенитные батареи ПВО. На берегах канала были оборудованы огневые позиции противотанковой артиллерии, траншеи и блиндажи для пехоты. От деревни Хлебниково до деревни Александрово был сооружен противотанковый ров в несколько сот метров длины, шириной 5,5 и глубиной 3,5 метра. Вдоль шоссе были установлены противотанковые и противопехотные мины.

     Для себя около дома мы построили глубокое бомбоубежище, где прятались от обстрела и бомбежек не только наша семья, но и соседи с маленькими детьми. Занятия в школе были прекращены, и здание школы превратилось в походный госпиталь. Родители многих учеников помогали санитаркам и раненым. Со стороны фронта по дороге бежало много людей, спасаясь от обстрела, детей и скарб везли на санках, тележках и даже в корытах. На повозках везли раненых солдат в ближайший госпиталь, а погибших на погост или в братскую могилу в овраге Хлебниково.

     Как известно, в конце ноября 1941 года немецко-фашистское командование сосредоточило на узком участке фронта, который проходил по Рогачевскому шоссе между г. Рогачевым и станцией Лобня крупные танковые и пехотные силы. У них была задача захватить автодорожный переезд у станции Лобня и выйти по Рогачевскому шоссе на Дмитровское шоссе, внезапно захватить у деревни Хлебниково автодорожный мост через канал имени Москвы и железнодорожный мост у станции Хлебниково и по Дмитровскому шоссе ворваться в Москву. Чтобы танки по железнодорожным путям не прорвались со стороны Лобни, в Шереметьево был взорван мост через речку.

     В начале декабря к платформе Шереметьево подошел бронепоезд, он должен был охранять железнодорожный мост через канал имени Москвы. Ночью 5 декабря 1941г. с платформы Шереметьево бронепоезд начал обстрел немцев, засевших в монастыре Катюшки. Поскольку монастырь по прямой через лес от поселка Шереметьево был не далее 3-5 км ракеты «Катюш», установленных на платформе бронепоезда летели очень низко с оглушительным воем.

     В поселке Шереметьево в доме Шипелиных был развёрнут походный штаб обороны. Семья Шипелиных: отец Василий Михайлович, мать Анна Фёдоровна и их ребята Сергей и Володя помогали военным, чем могли: топили печь, носили и кипятили воду, поскольку был сильный мороз. Вдоль основных улиц (Центральной, Пушкинской, Киевской) были выставлены противотанковые орудия, а на чердаке нашего дома, на перекрестке дорог, была установлена пулеметная точка. Солдаты очень хорошо относились к нашей семье, рассказывали о своих семьях, верили в победу и мечтали о будущем. Рано утром 6 декабря командир собрал всех ребят, сообщил обстановку и все начали быстро собираться. А когда все собрались, к дедушке подошел лейтенант и сказал: “Отец, молитесь за нас, чтобы нам погнать фашистов восвояси. Если мы их сегодня не погоним обратно, тогда….”…

     Но так никто и не вернулся. После сильнейшей артиллерийской подготовки 6 декабря наши войска сломили сопротивление фашистов и впервые потеснили их на запад. В тяжелом бою 8 декабря поселок Красная Поляна был освобожден.

     В 1942 году я пошел работать электриком на Хлебниковский судоремонтный завод, Работа была не тяжелая (монтаж и замена разбитых навигационных приборов, и их покраска). Поскольку в Москве и области была карточная система на продукты питания, мне тоже выдали карточку служащего, а также я был зачислен на питание обеда в столовой завода. Это было большое подспорье семье.

     В 1942 году немецкие самолеты начали бомбить военные заводы в Москве и в Подмосковье. Досталось также и судоремонтному заводу. Несколько бомб попало в производственный цех. Возникли пожары. Несколько рабочих были ранены. Досталось и мне, была повреждена нога. Меня отправили в Пятый Советский госпиталь, позднее перевели в Боткинскую больницу, а поскольку много было тяжело раненых, меня на костылях отправился домой.

     Через некоторое время у меня сильно разболелась правая нога. Причину заболевания определить не удалось. Домашние средства не помогали. Обращение в районную больницу, тоже ничего не дало, и меня снова положили в Боткинскую больницу. Обследование и рентген показали прогрессирующее разрушение кости и большая опухоль в районе коленного сустава. Врачи приняли решение нужно сделать операцию по удалению пораженной части кости с возможной ампутацией ноги. Мама была в шоке, и посоветоваться было не с кем. И надо было так случиться, что в это время в Москву с фронта приехал папа для получения новой партии «Катюш». Родители согласия на такую операцию не дали и меня в очередной раз выписали из больницы домой. За время командировки папа обратился с просьбой к начальнику госпиталя по месту старой работы и меня положили в Московский НИИ рентгенологии и радиологии. В НИИ провели несколько сеансов радиационного облучения пораженных мест на ноге и без существенного улучшения выписали домой.

     Пришлось воспользоваться костылями. Учитывая, что в Шереметьевской школе начались занятия, я тоже решил продолжить обучение, поскольку год не учился. При очередном посещении школы у меня произошел очередной перелом ноги, и после наложения гипса меня опять положили в НИИ. Провели опять несколько сеансов облучения и без улучшения отпустили домой. В дальнейшем облучение проводили в 1942-1943 гг. несколько раз. Однако положительных результатов это не дало, а, учитывая, что опухоль расширилась, и кость утончилась, переломы кости стали частые. Я мог передвигаться только на костылях.

     Маме рекомендовали обратиться к одному частнику по фамилии Чугунов. Когда мама с ним встретилась, он, не видя меня, сказал, что он вылечит, и потребовал мешок картофеля и несколько тысяч рублей. Дал микстуру и горькие таблетки. Через месяц боли прошли. Что повлияло, остается загадкой. Но с этого времени началось улучшение, и спустя несколько месяцев я стал передвигаться с тростью. Кривизна ноги из-за частых переломов и укорочение из-за радиационного облучения остались на всю жизнь. Но я остался на своих ногах, хотя в военкомате мне дали «белый билет».

     В 1944 году я поправился, и с началом учебного года мне удалось продолжить обучение.

     Победу отец встречал в конце войны при госпитале в Калининграде. После возвращения с фронта отец поступил работать шофером на Хлебниковский судоремонтный завод.

     В 1945 году я закончил семилетку, а так как мне очень хотелось учиться по радио, то я подал заявление в Московский политехникум связи имени Подбельского.

     ...

Городилин Валентин Михайлович

2009 год

http://guardmic.ru/?page_id=2427