Гастелло Николай Францевич

     Николай Францевич Гастелло родился 6 мая 1907 г. в Москве в семье рабочего. В 1930-1934 годах жил в поселке Хлебниково. Окончил школу военных летчиков. Участвовал в боях на р. Халкин-Гол и в боях во время советско-финляндской войны 1939-1940гг. С первых дней Великой Отечественной войны он оказался в эпицентре боевых сражений.

Описание подвига

     26 июня 1941 года, вылетев со своей эскадрильей на очередное боевое задание он обнаружил на шоссе Минск-Молодечно, в районе Радошковичи механизированную колонну фашистов. Когда самолеты стали подходить к цели, командир приказал снижаться. Боевой заход - и бомбы полетели в цель. Клубы черного дыма и всплески огня отмечали точность и силу бомбового удара. Фашистские зенитчики открыли шквальный огонь. Самолет Гастелло Ил-4 был подбит зенитной артиллерией врага. Объятая пламенем машина, развернувшись, устремилась на скопление автобензоцистерн и, врезавшись в колонну, взорвалась вместе с фашистской техникой. Это был первый "огненный таран", который впоследствии в период войны повторили многие отважные летчики.

     Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26.06.1941г. командиру авиаэкадрильи капитану Гастелло Николаю Францевичу посмертно было присвоено звание Героя Советского  Союза.

     Школа N3 носит имя Гастелло.

***

     Николай Гастелло родился 6 мая 1907 года в Москве, в семье рабочего. В 1911 году семья переезжает в Сокольники, где Николай поступает учиться в школу. В Москве на Девятой Сокольнической улице стоит здание школы, в которой учился - Н. Гастелло.

     Из письма первой учительницы Н. Гастелло Евгении Сергеевны Таланниковой: "Невозмутимо спокойный характер, настойчивость в достижении поставленной цели, деловитость, мужество, выдержка вырастили в нем героя-летчика, верного сына Родины..."

     С 1919 года Николай Гастелло учится в доме подростков и работает учеником столяра.

     Летом 1924 года вся семья переезжает в г. Муром. Отец, Франц Павлович, работает вагранщиком на паровозоремонтном заводе Московско-Казанской железной дороги, 17-летний Николай работает вместе с отцом, в качестве слесаря и учится на общеобразовательных курсах.

     В 1925 году Николая приняли в комсомол, а в 1928 - в Коммунистическую партию.

     В свободное от работы и учебы время Николай усиленно занимается спортом. В футбольной команде он был центральным нападающим. По инициативе Николая комсомольцы завода собственными силами построили стадион "Локомотив" (сейчас это стадион имени Н. Гастелло). Николай был отличным лыжником, конькобежцем, прыгал с парашютом.

     В августе 1930 года семья Гастелло возвращается в Москву и живет в поселке Хлебниково по Савеловской железной дороге по 2-му проезду в д. 7 (ныне проезд Гастелло). Николай работает на машиностроительном заводе им. 1 Мая в Москве слесарем-нормировщиком.

     В 1932 году по призыву партии "Молодежь на самолеты" Гастелло уезжает учиться в Луганскую школу пилотов.

     Из автобиографии: "Специальное военное образование: окончил II военную школу пилотов в 1933 году. С 1933 по апрель 1941 года служил в тяжелобомбардировочной авиации дальнего действия в Ростове-на-Дону командиром корабля. С апреля 1941 года - командир эскадрильи 207-го тяжелобомбардировочного авиаполка дальнего действия”.

     Это случилось 26 июня 1941 г. в сорока километрах от Минска, вблизи г.п. Радошковичи. Шел пятый день войны. Фашистские войска рвались к Москве. Из штаба дивизии получили срочный приказ: "207-му авиаполку в составе четырех самолетов парами бомбардировать мотомехчасти противника, прорвавшегося в район Молодечно-Радошковичи. Высота бомбометания 600-800 метров. Маршрут: Смоленск-Борисов-Минск".

     Выполнение задания было поручено звену самолетов под командованием командира 4-й эскадрильи капитана Гастелло. В одном звене с капитаном задание выполняли ст. лейтенант Воробьев, штурман-лейтенант Рыбас. Они-то и стали очевидцами подвига.

     До Борисова самолеты шли на высоте 3000 м. Видимость была хорошая. Вскоре бомбардировщики достигли цели. По Минскому шоссе плотным потоком двигалась колонна танков и автомобилей. В стороне от шоссе около деревни Декшняны наблюдалось большое скопление вражеской техники. Шла заправка машин.

     По сигналу капитана Гастелло самолеты с оглушительным ревом пикировали на вражескую колонну. Бомбы, сброшенные штурманом Бурденюком, точно ложились в цель. Второй заход - и снова меткие удары по вражеской колонне. Длинные пулеметные очереди стрелков Скоробогатого и Калинина разили мечущихся в панике фашистов. Задание было выполнено, и самолеты стали разворачиваться на обратный курс. Гитлеровцы, словно опомнившись, открыли по самолетам бешеный огонь из зенитных орудий.

     Один из снарядов разорвался около самолета Гастелло. Пробил бензобак. Вспыхнул мотор. Огонь мгновенно перебросился на крылья и начал приближаться к кабине летчика. Сбить пламя было невозможно. Самолет запылал. Можно было выброситься с парашютом, но тогда - фашистский плен. Капитан Гастелло, а вместе с ним и члены его экипажа пошли на огненный таран, ценой своей жизни нанесли удар по врагу. Беспощадным смерчем бомбардировщик стремительно пронесся от хвоста до головы колонны и врезался в самую гущу вражеских машин! Экипаж шагнул в бессмертие. В вечернем выпуске Совинформбюро сообщалось: "Десятки фашистских машин и цистерн взорвались вместе с самолетом героя".

     Подвиг Н.Ф. Гастелло и его экипажа широко известен в нашей стране и за рубежом. За годы войны такой маневр повторили 367 боевых экипажей, и за каждым из них - величие, сила духа воинов и глубокая вера в победу над врагом.

Материал из юбилейного буклета

школьного музея

     Далее приведен текст, который не может претендовать на историческую достоверность.

Горькая правда о Гастелло...

     Постараемся восстановить хронологию того дня, когда Николай Гастелло вошел в бессмертие, - 26 июня 1941 г. На четвертый день войны немецкие танки Гота и Гудериана продвигались по Белоруссии со скоростью 100 км в сутки. А уже 29 июня 3-я, 4-я, 10-я и 13-я армии Юго-Западного фронта Красной Армии были окружены.

     Перед нашими войсками стояла задача хоть как-то, любой ценой остановить врага. 26 июня с аэродрома Боровское под Смоленском поднялись три советских бомбардировщика ДБ-3 "Ф". Они должны были отбомбиться в районе шоссе Радошковичи-Молодечно, где наблюдалось большое скопление немецких танков.

     Пилотами этих самолетов, по донесению командования, были капитаны: Николай Гастелло, Александр Маслов и ст. лейтенант Федор Воробьев.

     Жители поселка видели, как около 12.00 26 июня немецкую колонну благополучно атаковали три "сталинских сокола". Самолет ст. лейтенанта Воробьева, сбросив бомбы, развернулся и ушел к своим - за линию фронта. Два других бомбардировщика уже после выполнения боевой задачи, т.е. по дороге "домой", были подбиты немецкими зенитками.

     Один из них (горящий, со шлейфом густого дыма) "ушел в неизвестном направлении". Так свидетельствуют донесения 207-го авиаполка 42-й авиадивизии и местные жители. А второй, также горящий, сделал разворот, дотянул до вражеской колонны и спикировал в самую гущу немецких танков...

Федор Воробьев, который вернулся на аэродром в Брянск (т.к. наши войска отступали, то 207-й авиаполк в тот же день, 26 июня, перебазировался в Брянск), тогда же в рапорте указал; он и штурман лейтенант Рыбас видели, что бесстрашный самолет, совершивший огненный таран, вел капитан Гастелло.

     "26 июня 1941 г. беспримерный героический подвиг совершил капитан Николай Гастелло, который свой подбитый самолет направил на колонну вражеских танков и цистерн. Десятки машин были уничтожены на месте от взрыва самолета отважного летчика".

     (История СССР. М.: Высшая школа, 1978. Стр. 241)

     "Всей стране в начале войны стал известен бессмертный подвиг летчика коммуниста Н.Ф. Гастелло. От вражеского снаряда самолет загорелся. Сбить пламя не удалось. Героический экипаж направил горящий бомбардировщик на колонну вражеских машин".

     (История КПСС. М.: Политиздат, 1970. Т. 5, кн. 1,стр. 147)

     Тут все совершенно ясно. И в трех соснах, то есть в трех самолетах, не заблудишься. Правда, долгое время считалось, что Гастелло - летчик-истребитель, даже марки, выпущенные в его честь, изображали отважного пилота на фоне истребителя. Почему же Героя присвоили только ему, ведь в бомбардировщике экипаж - 4 человека?! Но вернемся к тем событиям.

     Один бомбардировщик успешно вернулся на свою базу и продолжал громить фашистов. (Лейтенант Рыбас впоследствии пропадет без вести, а ст. лейтенант Воробьев погибнет в ноябре 1941 г.) Командир второго, Николай Гастелло, совершил беспримерный подвиг- первым в истории войны пошел на таран и стал Героем Советского. Союза. О нем и сейчас слагаются стихи, поются песни, на его подвиге воспитывалась и воспитывается молодежь.

     Тайна, покрытая мраком, долгие годы окутывала судьбу экипажа третьего советского бомбардировщика, который 26 июня вместе с Гастелло и Воробьевым улетел бомбить немецкую технику. И который вел пилот, капитан Александр Маслов, призванный в Красную Армию из подмосковной Коломны.

     С ним получалось так. Самолет был подбит немецкими зенитками и загорелся в воздухе. Но у Маслова не хватило духа развернуть бомбардировщик на вражеские позиции. И повторить подвиг своего боевого товарища Николая Гастелло. Самолет Маслова "ушел в неизвестном направлении".

Только в мае 42-го родственникам Маслова в Коломну, а также родственникам членов его экипажа

- штурмана лейтенанта Владимира Балашова, мл. сержанта стрелка-радиста Григория Реутова и мл. сержанта воздушного стрелка Бахтураза Бейскбаева - командование 207-го авиаполка отправило извещения, что их мужья (дети) "пропали без вести".

     Формулировка эта вплоть до начала 90-х годов коммунистическими властями воспринималась как предательство и измена Родине. Действительно, где гарантия, что "пропавший без вести" солдат или офицер погиб смертью храбрых, а не сдался немцам в плен? Хуже того - мог пойти в полицаи или в армию Власова...

     Когда жена капитана Маслова Софья Евграфовна в 1944 г. вернулась в Коломну, ее дочку Иру отказались принять в детский сад: было много детишек, чьи папы погибли на фронте. А ее отец еще неизвестно кто - может, и враг народа. Пенсию по потере кормильца семья Маслова также не получала.

Соседи рассказывают, что от Софьи Евграфовны отвернулись даже родители ее мужа. Отец Маслова, бывший в военное и послевоенное время председателем коломенского колхоза "Проводник", отказал ей в помощи. Мама и капитанская дочка жили в большой нужде.

     Софья Евграфовна часто плакала и жаловалась на судьбу. Ведь ее супруг и Николай Гастелло служили в одном авиаполку, были закадычными друзьями, она сама прекрасно знала и Колю, и его супругу Аню, дружили семьями. И вот один день все перевернул. Николай Гастелло стал Героем Союза, кумиром всех мальчишек и девчонок. А ее Саша превратился в изгоя, о котором не хотели слушать ни в коломенском райвоенкомате, ни в коломенском райкоме партии. Мало ли их - пропавших без вести защитников Родины? Сотни тысяч, а может, и миллионы...

     Не знала тогда еще Софья Евграфовна, какую фантастическую метаморфозу уготовила судьба 26 июня 1941 г. участникам того легендарного вылета.

     В 1951 г., по случаю 10-летия подвига Николая Гастелло (белоруса по национальности), братская республика решила увековечить память своего великого земляка, поставить ему в пос. Радошковичи памятник. И перезахоронить его останки вместе с членами экипажа (штурманом Скоробогатым, воздушным стрелком Бурденюком и стрелком-радистом Калининым) в братскую могилу в сквере Радошковичей. До 1951 г. Гастелло с экипажем покоились в том самом месте, где героически погибли, останавливая колонну немецких танков - в дер. Декшняны. Тогда, в 41-м в деревне уже хозяйничали немцы, останки экипажа ночью похоронили местные жители - наспех завернув их в парашюты. (Кстати, послевоенное расследование подвига показало, что советский бомбардировщик таранил не колонну танков, а немецкую зенитную батарею: он упал в 180 метрах от дороги, где шла техника. Но это, естественно, нисколько не умаляет самого подвига.)

     Всю процедуру по торжественному перезахоронению праха героев должен был проделать радошковичский райвоенком подполковник Котельников. 26 июня 1951 г. при огромном скоплении народа вскрыли старую братскую могилу...

     В сохранившейся планшетке пилота, которую сразу открыл райвоенком, он обнаружил... документы на имя капитана Александра Спиридоновича Маслова, А также чудом уцелевшие летные очки и расческу. Еще в могиле был найден медальон на имя стрелка-радиста Григория Реутова, члена экипажа капитана Маслова.

     Мозг военкома работал четко. Получалось, что вражеские войска таранил не всенародный герой капитан Гастелло, а капитан Маслов и его экипаж. Не бомбардировщик Маслова "ушел в неизвестном направлении", как считалось до сих пор, а самолет Гастелло! Ведь ДБ-3 "Ф" ст. лейтенанта Воробьева в тот день благополучно вернулся на свой аэродром.

     О найденных документах и о появившихся сомнениях подполковник Котельников на церемонии рассказывать не стал. "Отважный экипаж Гастелло" со всеми воинскими почестями торжественно перезахоронили в сквере пос. Радошковичи. А самому Николаю Гастелло открыли бронзовый памятник.

Но вечером того же дня под грифом "Секретно" подполковник отправил письмо в ЦК КП(б) Белоруссии.

Видимо, он понимал, что обращение в Минобороны СССР никаких результатов не даст, там просто "похоронят" его письмо. В нарушение воинской этики Котельников о находках проинформировал ЦК: что делать? Вскоре оттуда (также под грифом "Секретно") за подписью зав. Административным отделом ЦК Перепелицына поступил ответ: обращайтесь в отдел по учету потерь Советской Армии.

     Первая информация о подвиге Николая Гастелло в сводках Совинформбюро появилась 5 июля 1941 г. В те дни советские люди, как военные, так и гражданские, гибли тысячами и сотнями тысяч. Это был дефолт для Сталина и героической Красной Армии. Ведь считалось, что она "будет вести войну только на вражеской территории".

     Партии и ее ленинскому Политбюро срочно требовались "маяки самопожертвования". Чтоб боец не просто погибал, а с улыбкой на устах, не просто падал, скошенный пулеметной очередью, а закрывая амбразуру своей грудью. Не просто был раздавлен немецким танком, а бросался под гусеницы со связкой гранат.

     У немцев инструкция гласила: если твой танк подбит, ты должен принять меры к спасению экипажа. Наша - если танк загорелся, ты обязан превратить его в долговременную огневую точку. Только такой "массовый героизм" мог спасти отцов нации от позора и прекращал бы всякие разговоры о геноциде своего собственного народа.

     Воздушный бой в районе пос. Радошковичи и беспримерный таран вражеских войск как нельзя

лучше вписывались в ту сталинскую идеологию "маяков самопожертвования". Вот почему никто даже не стал разбираться - кто же на самом деле герой? Героем - и это истинная правда - была вся страна.

     В коломенской квартире Эдуарда Васильевича Харитонова царит военный порядок. И все документы о подвиге его земляка Александра Маслова разложены "по полочкам". Эдуард Васильевич - майор ВВС в отставке. Делом этим вплотную занялся в 1990 году, когда стал помощником народного депутата СССР Владимира Стадника. И когда под давлением общественности Минобороны было вынуждено открыть если не все, то часть своих секретных архивов.

     - Я убежден, - говорит Эдуард Васильевич, - что первый огненный таран совершил капитан Маслов. А капитан Гастелло - военный преступник. В том бою он выпрыгнул с парашютом. А это ст. 262 УК РСФСР: "Оставление погибающего военного корабля". Как пилот бомбардировщика Гастелло должен был сначала выбросить с парашютами экипаж. А потом уже прыгать сам...

     В Центральном военном архиве Минобороны, что в Подольске, в 1996 г. Эдуард Васильевич обнаружил список "Безвозвратных потерь начальствующего и рядового состава 42-й авиадивизии с 22.06 по 28.06.41 г." (серия "Б", N138). Подписан он помощником начальника отдела строевой части старшиной Боковым.

     В списке значится экипаж Гастелло: сам капитан, а также Анатолий Бурденюк, Григорий Скоробогатый и Алексей Калинин. В графе "примечания" сказано, что "один человек из этого экипажа выпрыгнул с парашютом с горящего самолета, кто - неизвестно".

     Это, заметим, документ командования. А почему Эдуард Харитонов решил, что "десантировался" сам Николай Гастелло, мы поговорим позже.

     Еще один момент. Какое-то время у памятника Гастелло была братская могила. Сообщалось, что здесь (т.е. там) похоронен сам Гастелло, и назывались фамилии экипажа. Только фамилии эти были - Маслов, Балашов, Реутов, Бейскбаев. Ни одной из экипажа Гастелло там не значилось!

     Когда Харитонов в 1991 г. поехал в Радошковичи, эту самую братскую могилу перенесли уже в другое место (перезахоронив во второй раз!) - в еще более братскую могилу, где захоронено много советских солдат и офицеров, не имевших никакого отношения к авиации. И где вообще трудно найти какие-то "концы".

     - Подвигом Маслова начал заниматься еще мой отец - опытный юрист, народный следователь Коломенской райпрокуратуры, - вспоминает Харитонов. - Это к нему в 1961 г. обратилась Софья Евграфовна с просьбой помочь восстановить честное имя ее мужа...

     Как в условиях глухой секретности Маслова узнала о последних минутах жизни супруга? Не могли же коммунисты ей все рассказать и попросить прощения за "причиненные неудобства"!

     После того как радошковичский райвоенком получил "добро" из ЦК Белоруссии на выяснение сведений о погибшем экипаже, он навел справки о капитане Маслове. И проинформировал обо всем своего коллегу - коломенского райвоенкома полковника Гладкого.

     В 52-м коломенский райвоенком встретился с Софьей Евграфовной. Та, услышав рассказ, была в шоке. Именно ее муж совершил поступок, который приписывают Николаю Гастелло! В 1952 г. она написала ходатайство в Верховный Совет СССР. В котором просила:

     - восстановить ее семью в гражданских правах;

     - присвоить ее мужу звание Героя Советского Союза, поскольку он (и его экипаж) совершил беспримерный подвиг, а не капитан Гастелло.

     Работает комиссия, Софье Евграфовне предъявляют "вещдоки": планшетку, очки и расческу капитана Маслова, которые она тут же узнает. 22 ноября (в день рождения Александра Маслова) из Минобороны приходит официальная справка: "Считать капитана Маслова не пропавшим без вести, а погибшим при выполнении боевого задания 26.06.41 г.". А днем позже в ее коломенскую коммунальную квартиру является чекист: "Еще раз вякнешь о своем муже - пожалеешь!".

     Софья Евграфовна молчала ровно 10 лет.

     Когда страна широко отмечала уже 20-летие подвига Николая Гастелло, она обратилась к следователю Василию Ивановичу Харитонову. Чтобы он составил юридически грамотное прошение в Верховный Совет СССР.

     Что бросалось в глаза исследователям? Например, почему Николаю Гастелло дали Героя Советского Союза, а трех членов его экипажа не наградили даже медалями "За отвагу"? Ведь погибли-то они вместе! И погибли как герои!

     Вызывает вопросы сам Указ о присвоении капитану Гастелло звания Героя. Калининым он подписан 26 июля 1941 г. А представление на присвоение этого звания командир 207-го авиаполка капитан Лобанов составил... 25 июля 1941 г. Получается, что "всенародный староста" дедушка Калинин стоял за плечами капитана.

     Но нет, он сидел в Кремле, а капитан вел тяжелые кровопролитные бои с фашистскими захватчиками в объятой огнем Белоруссии. Кстати, через два дня, 27 июля, 207-й авиаполк прекратит свое существование, в нем не останется ни одного самолета...

     Это представление должно было добираться до Москвы минимум неделю! Да месяц лежать в канцелярии.

     С чьих слов "авторство" тарана было приписано Николаю Гастелло? Крестьяне, свидетели того боя, не могли знать, кто пилотирует самолеты. Да, они видели три бомбардировщика. Видели, как один из них, отбомбившись, ушел к своим, другой, горящий, - "в неизвестном направлении", а третий, также подбитый, - совершил беспримерное пике. Но кто есть кто в экипажах, 26 июня 1941 г. они не знали и знать не могли.

     В наградном листе на капитана Гастелло, в частности, говорится: "По наблюдению ст. лейтенанта Воробьева и лейтенанта Рыбаса они видели..." Но в пылу боя, под огнем зениток горящие самолеты легко перепутать - это раз. А во-вторых, вряд ли они могли что-то видеть. В военно-учетных карточках этих офицеров (кстати, основные документы на капитана Маслова 26.09.64 г. по акту N34651 в Центральном архиве МО СССР почему-то были уничтожены), которые Харитонов разыскал в архиве Минобороны, сообщается, что Рыбас и Воробьев служили в 96-м авиаполку. А Гастелло и Маслов - в 207-м. Не могли они подняться в воздух втроем! И уж не потому ли в наградном листе (от 25 июля) ссылаются на Воробьева и Рыбаса, что третий, настоящий экипаж к тому времени уже погиб?

     Не исключено, что так и не установленный третий экипаж по возвращении на базу подвергся суровому допросу. Ведь два комэска погибли, а третий почему-то вернулся целым и невредимым. Может, под давлением третий экипаж вынужден был сказать, что находился в самом пекле боя. А раз так, то "и видел, и наблюдал..."?

     Но абсолютно точно, бомбардировщиков было три. Авиатехник Бородин, 26 июня готовивший на аэродроме Боровское бомбардировщики к вылету, показал, что утром с аэродрома вместе вылетели Гастелло, Маслов "и кто-то еще", которого он не помнит. Эти воспоминания у Эдуарда Харитонова записаны на диктофон в 1991 г., когда он был в Радошковичах и встречался с Бородиным.

     Кто и терзался над многими этими вопросами, только не жители пос. Радошковичи и дер. Декшняны. Ибо еще в июле 41-го группа крестьян пошла в лес, на Мацковские болота. В сторону того самого "неизвестного направления", куда ушел горящий советский бомбардировщик. И который, как полагали тогда, вел капитан Маслов.

     Среди обломков самолета они обнаружили обгоревший труп, а в кармане гимнастерки - письмо на имя Скоробогатой: лейтенант Скоробогатый не успел отправить его своей жене. Был также найден солдатский медальон. Тщательная послевоенная экспертиза прочитала на нем инициалы: А.А.К. Он мог (и скорее всего принадлежал) стрелку-радисту Алексею Александровичу Калинину. И Скоробогатый, и Калинин - члены экипажа Гастелло.

     Теперь уже совершенно очевидно, что вражескую колонну танков (точнее - зенитную батарею) таранил экипаж Александра Маслова, жителя подмосковной Коломны. А экипаж Николая Гастелло разбился в Мацковских болотах.

     Редакция ни в коей мере не пытается, как говорится, бросить тень ни на Николая Францевича Гастелло, ни на членов его экипажа. Сам вылет дальнего бомбардировщика в первые дни войны без прикрытия истребителей был настоящим подвигом. Независимо от того, признавала это Родина-мать или нет. Мы считаем все три экипажа, бомбившие в тот день скопления вражеских войск в районе шоссе Радошковичи-Молодечно, героями. Вечная им память.

     Но важно установить истину. А ее знают все местные жители в этих краях. Просто говорить об этом запрещено: зачем поправлять историю, менять кумиров и героев? Вот книга "Они защищали Минск". Ее Харитонову в 1991 г. подарил директор музея Гастелло в Радошковичах Михаил Косяк. Что он пишет? "На добрую память в день 50-летия героической гибели командира 3-й эскадрильи 207-го авиаполка 42-й авиадивизии капитана А.С. Маслова в районе пос. Радошковичи".

     Согласитесь, слова эти принадлежат будто директору музея Маслова, а не Гастелло. Да, в запасниках музея полно фотографий Александра Маслова, которые белорусское КГБ запрещает выставлять на всеобщее обозрение. Есть человек - есть проблема, нет человека - нет проблемы.

За десятилетие неустанного поиска, проб и ошибок энтузиасту Харитонову удалось: "наградить" Маслова и его экипаж (разумеется, посмертно) орденами Отечественной войны I степени. Это произошло аж в мае 1992 г. - спустя 51 год после совершения подвига.

     Начиная свой тернистый путь к истине, Эдуард Васильевич ни в коей мере не помышлял "отменить" или развенчать подвиг Николая Гастелло: слишком высок был авторитет героя. Поэтому в обращениях писал так: "В одно время и в одном месте, в одном и том же воздушном бою экипаж бомбардировщика капитана Маслова предвосхитил подвиг Николая Гастелло..."

     Зная, что кривит душой, что получается два подвига вместо одного. А ведь, как ни крути, один горящий бомбардировщик рухнул на Мацковские болота, а не на вражеские войска.

     Но такая формулировка устраивала очень многих - и прежде всего советский генералитет. Пусть лучше будет одним героем больше - чем вообще никакого героя.

     Однажды Эдуард Васильевич даже был на волоске от победы. Из Президиума ВС СССР ответили: да, дескать, Маслов и его экипаж заслуживают всяческого уважения. Но присвоить им Героев не можем за давностью лет...

     Но буквально через полгода после этого вышел указ о присвоении (посмертно) звания Героя Советского Союза лейтенанту Ибаррури - сыну известной испанской писательницы Долорес Ибаррури. Почему на лейтенанта Ибаррури "давность лет" не распространилась, а на капитана Маслова - распространилась?

     Двойная мораль властей, полная закрытость тематики, невозможность ее свободного обсуждения сподвигли Харитонова к тому, что он решил идти до конца. Говорить всю правду, какой бы горькой она ни казалась.

     Помогла перестройка. Будучи доверенным лицом Ельцина в Коломне, он лично знал Бориса Николаевича. И уже решил, что настал час сказать всю правду о 26 июня 1941 г.

     Но целых шесть лет ему понадобилось на то, чтобы на стол Ельцина в Кремле лег проект указа о присвоении звания Героев России Маслову и его экипажу. Просить поддержки ездил к тогдашнему губернатору Нижегородской области Немцову (стрелок-радист Григорий Реутов был родом из Нижегородской области). 11 часов (!) просидел в приемной, и Немцов его так и не принял! Помогли тогдашние председатель Госдумы Иван Рыбкин, депутат Госдумы Калашников и его референт Гущин, которые каким-то образом и положили на стол Б.Н. проект указа.

     Ельцин, демократ Ельцин, отказался подписывать тот указ, не решился "отменять" подвиг Гастелло. Пришлось пользоваться старым советским вариантом. Что "в одно время, в одном месте и в одном воздушном бою капитан Маслов предвосхитил подвиг капитана Гастелло". Так, в 1996 г. Маслов и его боевые товарищи - Балашов, Реутов, Байскбаев - посмертно стали Героями России. А стрелок Байскбаев еще и народным героем у себя в Казахстане.

     Сейчас в Коломне есть улица имени Героя России капитана Маслова. Но жители Коломны о его подвиге, конечно, ничего не знают. И о том, что он явился реальным "прототипом" Николая Гастелло, - тоже.

     Мэр Коломны обещал поставить памятник своему земляку. Но пока ему нет даже бюста в аллее Героев: Коломна - единственный город в России, где всем Героям-землякам установлены бронзовые скульптуры. Жена Маслова умерла в 1985 г., так и не дождавшись полной реабилитации мужа. А его дочь Ира (ей уже за 60) живет в Белоруссии, она и получала за отца Звезду Героя.

     Въедливый и скрупулезный Харитонов не бросает своего расследования. Пытается проследить судьбу капитана Гастелло. Помните, мы говорили про парашютиста, который выпрыгнул из горящего самолета Гастелло? Кто им был: Калинин, Скоробогатый, Бурденюк или... сам Гастелло? Вот что рассказывает один из жителей деревни Мацки, которому в 1941 г. было 15 лет, и эта трагедия происходила на его глазах. Его фамилия, к сожалению, неизвестна, хотя сам рассказ записан на кинопленку:

     - Я видел, как с левого крыла горящего бомбардировщика выпрыгнул парашютист. Он приземлился метрах в 300 от меня. И к нему на машине поехали немецкие солдаты. В деревню уже вошли немцы. Наш парашютист вскочил на ноги, но немцы дали автоматную очередь, и он снова упал. Но его не убили, а ранили. К машине он шел, немцы придерживали его за обе руки...

     Заместитель командующего ВВС СССР генерал-полковник Решетников, начинавший войну младшим лейтенантом на бомбардировщиках типа ДБ-3 "Ф", вспоминает:

     - У меня был случай, когда мой самолет подбили в воздухе, и он загорелся. Сначала я дождался, когда с парашютами выпрыгнут члены экипажа - нужно держать самолет на максимальной высоте. А потом уже катапультировался и сам. Стрелок-радист прыгает из верхнего люка, штурман - из нижнего. С крыла может прыгнуть только пилот...

     Словом, велика вероятность, что Николай Гастелло попал в плен к немцам.

     Харитонов сделал запрос в посольство Германии. Просит ответить, кто из советских летчиков попал в плен 26 июня 1941 г. в районе поселка Радошковичи.

     Ответа пока не получил. Да и будет ли он? Известно, что пленных советских летчиков немцы расстреливали практически на месте...

Газета "Московский комсомолец", 2001 г.

Владимир ЧУПРИН, г. Коломна.