Дотянуть бы до леса...

     Это случилось пятьдесят лет назад, шестого августа 1938 года. В то утро трагически оборвалась жизнь семи отважных воздухоплавателей - членов советского дирижабля «СССР-В10».

     День снова обещал быть жарким. Солнце вставало в туманном мареве. Его лучи, брызнув из-за вершин берез долгопрудненской рощи, заиграли на отливающей серебром обшивке дирижабля. Слышались отрывистые приказы. Стартовая команда медленно вытягивала за «поясные» воздушный корабль из просеки, где была его стоянка, на взлетное поле. Последняя проверка готовности к полету. Дирижабль, слегка покачиваясь, завис над землей.

     - Отдать корабль в воздух! - голос командира старта с трудом перекрыл рокот взревевших двигателей.

     «СССР-В10» начал плавно набирать высоту. Сделав несколько кругов над еще спящим поселком, дирижабль взял курс на юг. Через несколько минут он уже едва виднелся в яркой синеве летнего небосвода.

     Это был обычный учебно-испытательный полет. Созданный в конце зимы, «СССР-В10» только еще начинал свою жизнь в небе. Полностью сконструированный долгопрудненскими инженерами, он был оснащен двумя мощными отечественными моторами «М-11». В полете проводились плановые испытания: определялась максимальная высота, радиусы поворотов, отрабатывались различные маневры, проверялись новые приборы. Все шло благополучно. Но неожиданно дирижабль стал резко терять высоту...

     Полвека прошло с той поры, но запомнилось все до мельчайших подробностей, - вспоминает Г. М. Левашкевич, жена ведущего конструктора «В10» Л. Д. Крестова. - Было воскресное утро. Полетов не ожидалось, и мы хотели провести весь день вместе. В начале шестого, когда только рассвело, к нам в дверь постучали. Сквозь сон я услышала, что пришел командир «десятки» Е. М. Оппман. «Нужно подписать полетный лист, - обратился он к мужу. - Из Ленинграда прилетел «В8». Его принять негде - эллинг ремонтируют. Мы освободим место, полетаем, пока «восьмерке» поменяют газ в оболочке».

     - Муж быстро собрался, - продолжает Галина Михайловна. - Заглянул в комнату, улыбнулся и, обещав вернуться к обеду, пошел на дирижабельные верфи. Вскоре над крышей дома послышался гул моторов. В окно было видно, что это кружит «СССР-В10». Затем стало тихо.

     Не спеша сделала домашние дела, приготовила обед и вышла купить хлеба. Меня поразил поселок. Было как-то слишком тихо. Встречавшиеся люди, а все друг друга знали, отводили глаза в сторону. Многие умолкали, когда я подходила. У меня сжалось сердце от предчувствия. Наконец одна из женщин сказала, что «В10» совершил вынужденную посадку в районе Бескудникова. Я бросилась в дирижабельный порт.

     Достали машину, помчались к месту падения. Там - все оцеплено. С трудом узнали, что пилотов отвезли в Боткинскую. Поехали туда, но, конечно, было уже поздно. На крыльце больничного корпуса, обхватив голову руками, сидел шофер Будников. Перед ним лежали грудой едва раскрывшиеся парашюты. Ими никто не смог воспользоваться.

     Экипаж «СССР-В10» состоял из семи человек. Командир «десятки» Е. М. Оппман был опытнейшим воздухоплавателем, старейшиной Долгопрудного. Спустя два дня после трагедии, газета «Советский дирижаблист» писала: «Весь летный состав эскадры обучен Оппманом»...

     На дирижаблях Евгений Максимильянович начал летать еще в начале века. Кадровый офицер, он принимал участие в боевых действиях на русско-японском, а затем на русско-германском фронте. Оппман пилотировал французский дирижабль «Клеман-Баяр», бывший на вооружении царской армии. Он командовал дирижаблем «Коршун». На дирижабле «Кондор» в 1916 году Оппман бомбардировал австрийскую крепость Перемышль. Имел боевые награды.

     После революции Е.М. Оппман стал одним из энтузиастов возрождения воздухоплавания в молодой Советской республике. Он руководил постройкой кораблей «Комсомольская правда», «Химик-резинщик», «Смольный». Обучал летному делу молодых дирижаблистов. Все командиры советских дирижаблей проходили выучку у Оппмана.

     И сегодня, спустя пять десятилетий, оставшиеся ветераны не могут равнодушно вспоминать об этом человеке. Каждый находит теплые слова, вспоминает его интеллигентность, такт, беззаветную преданность делу воздухоплавания.

     Более 1000 часов налетал Оппман на воздушных кораблях. Он легко выходил из любой, самой критической ситуации. Опытный пилот, он сажал дирижабль и под обстрелом, с пробитой оболочкой, и в ураган, когда легкую машину сносило ветром от причальной мачты, как пушинку. Но в тот раз произошло непредвиденное. Такое, против чего даже весь запас знаний старого дирижаблиста был бессилен.

     Комиссия детально выяснила причины катастрофы. В тот жаркий день оболочка дирижабля не выдержала давления разогретого солнцем газа. Клапан должен был стравливать водород, если его давление превышало допустимую норму. Но он не сработал. На высоте 1200 метров оболочка треснула. Из образовавшей щели с шипением вырвался газ. Дирижабль стал терять высоту.

     Оппман мгновенно оценил обстановку. Были заглушены двигатели, чтобы не произошел взрыв водорода. За борт гондолы полетел балласт, все лишнее. Впереди был лес. Только бы дотянуть до деревьев. Они бы смягчили удар...

     Земля, приближались слишком стремительно. Василевский и Жеглов успели выпрыгнуть с парашютами. Но высота была уже недостаточной. Они погибли вместе со своими товарищами.

Провожать «СССР-В10» в последний путь пришел весь поселок Долгопрудный. Было сказано много добрых, искренних слов в адрес всей семерки - Е. М. Оппмана, Л. Д. Крестова, М. В. Василевского, И. И. Жеглова, В. Г. Платонова, В. А. Сидорова, С. В. Никитина. Все они были торжественно похоронены на Новодевичьем кладбище рядом со своими товарищами - героическим экипажем погибшего за полгода до этого «СССР-В6».

     Сегодня в нашей стране нет дирижаблей. Но все чаще слышатся призывы возродить этот дешевый вид воздушного транспорта. В Киеве, Ленинграде, Москве созданы инженерные группы, разрабатывающие проекты дирижаблей. В одной из них начато строительство воздушного корабля. Возможно, через несколько лет дирижабли вновь появятся в нашем небе. Зазвучат новые имена, новые названия. Но те, кто был пионерами воздухоплавания, навсегда останутся для нас примером отваги и мужества.

Н. Модестов

газета "Ленинское знамя" от 05.08.1988 г.