Батуров Иван Кузьмич, 1906 г.р., рядовой -
https://www.obd-memorial.ru/html/info.htm?id=59942577Место рождения - Рязанская обл. с.Ведное
Призван 02.01.1942 Краснополянский РВК, Московская обл., Краснополянский р-н
Жена Батурова Пелагея Сергеевна,
Хлебниково, ул. Советская , д.36.
Считается пропавшим без вести.
2. Информация о военнопленном -
https://www.obd-memorial.ru/html/info.htm?id=300193855
Батуров Иван Кузьмич 19.06. 1906г.р. Лагерный номер – 123421
Рост 173 см, волосы темные
Девичья фамилия матери Золдова
Отец Батуров Кузьма Рязанская область, Троекуровский р-н, с. Ведное
Попал в плен 09.10.1941 Вязьма
Шталаг XVII A
Умер в плену - 22.01.1942
Место захоронения Кайзерштайнбрух .
Фотография лагеря военнопленных времен войны:
Информация по кладбищу:
Населенный пункт д. Кайзерштайнбрух (Kaisersteinbruch), Земля Нижняя Австрия, Австрия
Тип объекта воинское кладбище
Название памятника Интернациональное кладбище узников концлагеря
Описание памятника Десять братских могил и три индивидуальные. Количество захороненных - 9582 (периода 1941-1953).
Состояние памятника приемлемое
Комментарии по местоположению 1,5 км западнее деревни
Больше о Stalag XVII A Kaisersteinbruch -
http://www.sgvavia.ru/forum/132-535-1Из воспоминаний очевидца лейтенанта Яковлева выжившего в Кайзерштайнбрухе (
http://voenspez.ru/index.php?topic=5227.msg190268#msg19026):
"...Лагерь представлял собой целое поселение из бараков, где были свои улицы, перекрестки, указатели, точки охраны с часовыми.
Территория делилась на несколько частей высокой проволокой из сетки. Пленные союзнических войск занимали каждый свой сектор. Меня поместили в барак, который немцы называли «ревир», это вроде госпиталя, где содержались пленные комсостава, которые не могли работать из-за ранения.
Голод и боль, боль, голод и холод. Только эти ощущения занимали мозг. Пленные союзнических войск получали посылки Красного Креста. Русские лизали консервные банки из-под тушёнки, которые бросали американцы на нашу территорию через забор.
Мы как собаки бросались на объедки, а американцы хохотали и фотографировали нашу борьбу за консервную банкую.
Меню наших военнопленных составляла баланда из очисток картофеля и «витаминный» чай из веточек ели. Привозили пятнадцать бочек и только одна из низ была чуточку подслащённая, полицаи забирали её себе.
Тысячи людей в одном месте, которые должны были куда-то оправляться. Для этой цели был вырыт огромный котлован по краям которого были сделаны деревянные мостки с перилами. Глубина этой ямы была огромной. У многих от голода и слабости кружилась голова и они падали с мостков прямо в нечистоты. Тянулись наверх, просили о помощи, но снова падали. Каждое утро бульдозер засыпал яму слоем земли вместе с живыми ещё людьми.
Я ослабленный и контуженный, боялся упасть с этих мостков и по малую нужду украдкой справлял где-нибудь между бараками. Немцы наказывали за это жестоко.
Однажды около пищеблока мы нашли мусорную яму, где лежали почти испорченные очистки картофеля. Мы промыли их и решили вечером сварить. Развели костёр, поставили котелок с очистками и впервые утолили голод. Ели руками засовывая пятерню прямо в горячую массу. На утро все кто ел, были мертвы, а у меня было сильное отравление с поносом и высокой температурой. Тогда я решил, что буду лучше терпеть голод, а что попало не есть.
Врачом в нашем блоке был мой земляк из Орши - Пинчук. Он после этого отравления приносил мне часть своего пайка и таким образом немного поддерживал меня.
Вши, были ещё одним испытанием для пленных. Они плодились невероятно и гроздьями висели на внутренних швах одежды, доставляя невероятный дискомфорт. Мы разжигали костры и вытряхивали их из одежды в огонь. Это спасало ненадолго.
В лагере начался тиф. Меня болезнь не обошла стороной.
Больных тифом разместили в отдельном бараке. Нас было двадцать четыре человека. Каждое утро приходили врачи-полицаи и уносили мертвых, а на их место приходили другие.
Я лежал с очень высокой температурой, старался подняться попить горячей похлёбки, но дойти до конца барака не смог. Проход мне казался изогнутым, как туннель и я всё время натыкался на нары. Утром я уже не подавал признаков жизни от голода и температуры.
Полицаи уносили мертвых, дошли до меня. На мене был отличный кожаный комсоставовский ремень. Один из полицаев давай его с меня снимать.
- Ему ремень уже не понадобиться – ворчал полицай.
Но тут я очнулся из забытья и тихо прошептал:
- Хлопцы, не надо, я ещё живой.
Полицаи отпрянули от меня и оставили умирать.
- Оставь, завтра заберём – сказал один из них.
Очень немногие из нашего тифозного барака остались жить, но наверно моя деревенская приспособленность, моя молодость не дали мне умереть. Кризис прошёл, и мой организм пошёл на поправку. Врач Пинчук снова нашёл меня и с удивлением понял, что я перенёс тиф. Истощённый до предела организм, тем не менее не принимал пищу. Совершенно не было аппетита, только горечь во рту.
- Хочешь жить ешь, силой ешь, живот разберётся – говорил мне Пинчук.
Я выжил, и вскоре меня перевели в общий барак «ревира». Ранение гноились, под повязкой в раненой осколком ноге ползали черви.
Очень медленно ко мне возвращались силы. 1 марта сорок второго года мне исполнилось двадцать два года."
Фамилия Батурова Ивана Ильича есть на мемориале в Хлебниково -
http://dolgoprud.org/ethno/smf/index.php?topic=258.0
Тема: Бойцы - "Б" (Прочитано 17540 раз)