Последние сообщения11
Долгопрудный / Re: П.И. Гроховский - отец советского десанта.
« Последний ответ от Sirin 23 Января 2024, 21:19:48 »ТОРПЕДЫ ПАВЛА ГРОХОВСКОГО: https://modelist-konstruktor.com/aviacziya/torpedy-pavla-groxovskogo
В середине 30-х годов прошлого века в Москве существовал Экспериментальный институт Наркомтяжпрома. Возглавлял его Павел Гроховский — человек не шибко образованный, но потрясающий фантазер и в чем-то даже гений. Его институт более известен работами в области оснащения воздушно-десантных войск, но на самом деле там трудились над множеством тем, которые объединяло только одно — все они предназначались для военных целей. У Гроховского занимались радиоуправляемыми броневиками, кассетными боеприпасами, бактериологическим оружием и многим другим.
В документах института за 1934 год мне встретилось упоминание о некоей «парашютной гидромине» Г-55. Я начал копать дальше, и обнаружилось, что это вовсе не мина, а торпеда, причем самонаводящаяся. А в качестве прибора управления в ней хотели использовать… живую собаку!
В то время в разных странах уже активно занимались управляемым оружием. В основном все делали ставку на наведение по радио. Только схемы слежения за снарядом были разные. Кто привешивал к нему сигнальный огонек, кто дымовую шашку, а эмигрировавший в Америку профессор Зворыкин предлагал нашему наркомату обороны купить «Электрический глаз» — телевизионную систему. Но во всех этих случаях оператор должен был вести бомбу, ракету или торпеду до попадания в цель. У Гроховского же Г-55 работала по сверхсовременному принципу «выстрелил — забыл». Собака сама выбирала объект атаки и направляла торпеду к нему без вмешательства человека.
Идея использовать для этой цели живое существо выглядела необычайной. Американцы только лет через десять решили попробовать научить голубя управлять ракетой. Так что Гроховский здесь стал первым.
Руководитель Экспериментального института Наркомтяжпрома, талантливый изобретатель и авантюрист - комдив Павел Игнатьевич Гроховский (1899 - 1946). Воинское звание он присвоил себе сам, но, как ни странно, это сошло ему с рук. Девизом его жизни было: хотите победить - не ленитесь думать!
Руководитель Экспериментального института Наркомтяжпрома, талантливый изобретатель и авантюрист — комдив Павел Игнатьевич Гроховский (1899 — 1946). Воинское звание он присвоил себе сам, но, как ни странно, это сошло ему с рук. Девизом его жизни было: хотите победить — не ленитесь думать!
Торпеда Г-55 должна была идти у самой поверхности воды так, чтобы сидящая под прозрачным фонарем в ее передней части собака (в документах ее именуют «водителем») могла хорошо видеть цель. Управляла она торпедой по типу современного нашлемного прицела: куда смотрит, туда и плывет. Но никакой электроники и даже электромеханики в Г-55 не имелось. Все дело было в специальном ошейнике. Поворачивая голову, животное двигало тяги, соединенные с рулем направления. Чтобы система работала без сбоев, собаку фиксировали в сидячем положении, а ошейник состоял из двух обойм — подвижной и неподвижной, закрепленной в торпеде.
Использование механического привода, возможно, стало одной из причин, почему взяли именно собаку. Причем крупную — овчарку. Нагрузки получались значительными. Хомячок или кошка, конечно, компактнее и легче, но поворачивать руль через обруч ошейника им было бы вряд ли под силу.
Второй причиной выбора именно собаки можно считать уже имевшийся в Экспериментальном отделе опыт работы с ними. Мало того — в институте была и псарня, и дрессировщики-кинологи, которые готовили из собак диверсантов, причем не «одноразовых». Группу собак (до десятка) сбрасывали с парашютами. Инструктор, прыгнувший вместе с ними, выводил команду к заранее намеченной цели. Каждый пес получал «взрывседло» — вьюк с миной. Собаки находили объекты для уничтожения по запаху, затем выдергивали зубами чеку из заряда и убегали. На это им отводилось 15 секунд. Затем следовал взрыв. Далее инструктор собирал свою «диверсионную свору» и вел ее к следующей цели. Так что и опыт специфической дрессировки, и сотрудники для этого в институте имелись.
На первом этапе в 1933 году в Ленинграде схема управления торпедой отрабатывалась на моторной лодке. Пес сидел в ее носовой части, закрепленный в рулевом механизме. Перед ним ставилась задача атаковать катер, на котором находился дрессировщик. При этом катер маневрировал, а моторка с собакой гонялась за ним. Задача считалась выполненной, если лодка утыкалась носом в цель. После этого дрессировщик поощрял животное, давая ему что-то вкусное (сахар, наверное). Также в архивном отчете указано, что экспериментаторам удалось добиться выработки рефлекса, а овчарка довольно ловко управлялась с рулем. На следующем этапе хотели сделать так, чтобы моторка следовала за катером или другим судном уже без дрессировщика, а «водитель» отличал один корабль от другого.
Предлагалось три способа использования Г-55. Первый следовал из названия — «парашютная гидромина». Торпеду собирались сбрасывать с парашютом вблизи вражеских кораблей. Перед самым приводнением парашют отцеплялся, после вхождения в воду механизмы торпеды активировались, и собака начинала поиск цели. Для большей эффективности планировалось сбрасывать одновременно несколько «гидромин» с «водителями».
К этому времени уже имелись неплохо отработанные парашютные системы для 18-дюймовых авиационных торпед ТАВ-12 и ТАВ-15. Носителями таких торпед служили самолеты ТБ-1 и ТБ-3. На приложенном к отчету рисунке носитель очень похож на ТБ-1. Видимо, эти разработки и собирались использовать в Экспериментальном институте.
Но после падения в воду торпеда сначала нырнет, и лишь потом пойдет у поверхности. Значит, нужно позаботиться о герметизации отсека с собакой. А если отсек герметичен, надо обеспечить животному возможность дышать. Кроме того, и ТБ-1, и ТБ-3 — самолеты неторопливые, лететь до цели они могут несколько часов. В те годы авиационные торпеды постоянно страдали от замерзания масла в полете. Значит, собачью кабину необходимо еще и утеплять. От холода пес, если не погибнет, то может временно лишиться работоспособности. Да и вообще — он живой, ему надо не только пить и есть, но и отправлять естественные надобности. Как знать, а не приведет ли это к замыканию какой-нибудь электроцепи?
Еще больше вопросов вызывает второй предложенный способ применения Г-55 — «постановка минных полей на якорях». Теперь речь идет уже о массовом использовании «собакоуправляемых» торпед. Несколько десятков Г-55 заранее устанавливаются в виде банки или завесы и ждут корабли врага. Сколько будут ждать — неизвестно. Напомню, что собаки при этом сидят неподвижно, зажатые в своих ошейниках. Головами они крутить могут, но торпеда еще не движется и поворот руля пока ни на что не влияет. Вот только сколько они так просидят?
Один из вариантов изпользования Г-55, показанный в архивном отчете
Один из вариантов изпользования Г-55, показанный в архивном отчете
Да и вообще, собака — животное сухопутное. Вряд ли ее здоровью и психике поспособствуют даже несколько часов сильной качки. А ведь на море волнение — вещь неизбежная. В одном документе я нашел упоминание, что в таком случае торпеду собирались опускать в глубину моря (насколько глубоко -неизвестно). Но тогда уж точно требуется полная герметизация кабины и система дыхания по замкнутому циклу, как на подводной лодке. А какой механизм будет опускать торпеду и как? Эти вопросы явно не прорабатывались.
Но вот — враг на подходе. Когда корабли противника оказываются в радиусе действия «хвостатых камикадзе», по радиосигналу раскрываются замки якорных тросов и запускаются двигатели торпед. Далее все, как в предыдущем варианте, только «стая» побольше.
Третий способ применения Г-55 — пуск с кораблей. В отчете написано — «со сторожевых судов». Видимо, ими собирались стрелять из торпедных аппаратов. Но аппарат с трубой для этого не подойдет (будет мешать фонарь кабины «водителя»), а вот лотковый может «пальнуть». Этот вариант, кстати, выглядит самым реалистичным. Собаку можно посадить в кабину уже в море, когда столкновение с противником кажется вероятным. Не надо думать, что она будет пить и есть (ей уже все равно не понадобится), да и пару часов пес просидит без проблем (заснуть только может). Так глубоко, как сброшенная с самолета, такая торпеда не нырнет, и можно обойтись просто клапаном, который на время разъединит отсек с атмосферой.
Стоит заметить, создатели проекта все-таки учитывали, что собака — живая, и ее поведение не может быть полностью предсказуемым. Они предусмотрели механизм самоуничтожения (не указано — по времени или по радиосигналу).
А может быть, это следствие глубокой секретности Г-55, ведь передовое советское оружие не должно было попасть в руки врага.
Скорее всего, указанные выше нерешенные проблемы привели к тому, что работы по «гидромине» были прекращены. В последующих отчетах Экспериментального института и его переписке тема Г-55 более не упоминалась.
Владимир КОТЕЛЬНИКОВ
В середине 30-х годов прошлого века в Москве существовал Экспериментальный институт Наркомтяжпрома. Возглавлял его Павел Гроховский — человек не шибко образованный, но потрясающий фантазер и в чем-то даже гений. Его институт более известен работами в области оснащения воздушно-десантных войск, но на самом деле там трудились над множеством тем, которые объединяло только одно — все они предназначались для военных целей. У Гроховского занимались радиоуправляемыми броневиками, кассетными боеприпасами, бактериологическим оружием и многим другим.
В документах института за 1934 год мне встретилось упоминание о некоей «парашютной гидромине» Г-55. Я начал копать дальше, и обнаружилось, что это вовсе не мина, а торпеда, причем самонаводящаяся. А в качестве прибора управления в ней хотели использовать… живую собаку!
В то время в разных странах уже активно занимались управляемым оружием. В основном все делали ставку на наведение по радио. Только схемы слежения за снарядом были разные. Кто привешивал к нему сигнальный огонек, кто дымовую шашку, а эмигрировавший в Америку профессор Зворыкин предлагал нашему наркомату обороны купить «Электрический глаз» — телевизионную систему. Но во всех этих случаях оператор должен был вести бомбу, ракету или торпеду до попадания в цель. У Гроховского же Г-55 работала по сверхсовременному принципу «выстрелил — забыл». Собака сама выбирала объект атаки и направляла торпеду к нему без вмешательства человека.
Идея использовать для этой цели живое существо выглядела необычайной. Американцы только лет через десять решили попробовать научить голубя управлять ракетой. Так что Гроховский здесь стал первым.
Руководитель Экспериментального института Наркомтяжпрома, талантливый изобретатель и авантюрист - комдив Павел Игнатьевич Гроховский (1899 - 1946). Воинское звание он присвоил себе сам, но, как ни странно, это сошло ему с рук. Девизом его жизни было: хотите победить - не ленитесь думать!
Руководитель Экспериментального института Наркомтяжпрома, талантливый изобретатель и авантюрист — комдив Павел Игнатьевич Гроховский (1899 — 1946). Воинское звание он присвоил себе сам, но, как ни странно, это сошло ему с рук. Девизом его жизни было: хотите победить — не ленитесь думать!
Торпеда Г-55 должна была идти у самой поверхности воды так, чтобы сидящая под прозрачным фонарем в ее передней части собака (в документах ее именуют «водителем») могла хорошо видеть цель. Управляла она торпедой по типу современного нашлемного прицела: куда смотрит, туда и плывет. Но никакой электроники и даже электромеханики в Г-55 не имелось. Все дело было в специальном ошейнике. Поворачивая голову, животное двигало тяги, соединенные с рулем направления. Чтобы система работала без сбоев, собаку фиксировали в сидячем положении, а ошейник состоял из двух обойм — подвижной и неподвижной, закрепленной в торпеде.
Использование механического привода, возможно, стало одной из причин, почему взяли именно собаку. Причем крупную — овчарку. Нагрузки получались значительными. Хомячок или кошка, конечно, компактнее и легче, но поворачивать руль через обруч ошейника им было бы вряд ли под силу.
Второй причиной выбора именно собаки можно считать уже имевшийся в Экспериментальном отделе опыт работы с ними. Мало того — в институте была и псарня, и дрессировщики-кинологи, которые готовили из собак диверсантов, причем не «одноразовых». Группу собак (до десятка) сбрасывали с парашютами. Инструктор, прыгнувший вместе с ними, выводил команду к заранее намеченной цели. Каждый пес получал «взрывседло» — вьюк с миной. Собаки находили объекты для уничтожения по запаху, затем выдергивали зубами чеку из заряда и убегали. На это им отводилось 15 секунд. Затем следовал взрыв. Далее инструктор собирал свою «диверсионную свору» и вел ее к следующей цели. Так что и опыт специфической дрессировки, и сотрудники для этого в институте имелись.
На первом этапе в 1933 году в Ленинграде схема управления торпедой отрабатывалась на моторной лодке. Пес сидел в ее носовой части, закрепленный в рулевом механизме. Перед ним ставилась задача атаковать катер, на котором находился дрессировщик. При этом катер маневрировал, а моторка с собакой гонялась за ним. Задача считалась выполненной, если лодка утыкалась носом в цель. После этого дрессировщик поощрял животное, давая ему что-то вкусное (сахар, наверное). Также в архивном отчете указано, что экспериментаторам удалось добиться выработки рефлекса, а овчарка довольно ловко управлялась с рулем. На следующем этапе хотели сделать так, чтобы моторка следовала за катером или другим судном уже без дрессировщика, а «водитель» отличал один корабль от другого.
Предлагалось три способа использования Г-55. Первый следовал из названия — «парашютная гидромина». Торпеду собирались сбрасывать с парашютом вблизи вражеских кораблей. Перед самым приводнением парашют отцеплялся, после вхождения в воду механизмы торпеды активировались, и собака начинала поиск цели. Для большей эффективности планировалось сбрасывать одновременно несколько «гидромин» с «водителями».
К этому времени уже имелись неплохо отработанные парашютные системы для 18-дюймовых авиационных торпед ТАВ-12 и ТАВ-15. Носителями таких торпед служили самолеты ТБ-1 и ТБ-3. На приложенном к отчету рисунке носитель очень похож на ТБ-1. Видимо, эти разработки и собирались использовать в Экспериментальном институте.
Но после падения в воду торпеда сначала нырнет, и лишь потом пойдет у поверхности. Значит, нужно позаботиться о герметизации отсека с собакой. А если отсек герметичен, надо обеспечить животному возможность дышать. Кроме того, и ТБ-1, и ТБ-3 — самолеты неторопливые, лететь до цели они могут несколько часов. В те годы авиационные торпеды постоянно страдали от замерзания масла в полете. Значит, собачью кабину необходимо еще и утеплять. От холода пес, если не погибнет, то может временно лишиться работоспособности. Да и вообще — он живой, ему надо не только пить и есть, но и отправлять естественные надобности. Как знать, а не приведет ли это к замыканию какой-нибудь электроцепи?
Еще больше вопросов вызывает второй предложенный способ применения Г-55 — «постановка минных полей на якорях». Теперь речь идет уже о массовом использовании «собакоуправляемых» торпед. Несколько десятков Г-55 заранее устанавливаются в виде банки или завесы и ждут корабли врага. Сколько будут ждать — неизвестно. Напомню, что собаки при этом сидят неподвижно, зажатые в своих ошейниках. Головами они крутить могут, но торпеда еще не движется и поворот руля пока ни на что не влияет. Вот только сколько они так просидят?
Один из вариантов изпользования Г-55, показанный в архивном отчете
Один из вариантов изпользования Г-55, показанный в архивном отчете
Да и вообще, собака — животное сухопутное. Вряд ли ее здоровью и психике поспособствуют даже несколько часов сильной качки. А ведь на море волнение — вещь неизбежная. В одном документе я нашел упоминание, что в таком случае торпеду собирались опускать в глубину моря (насколько глубоко -неизвестно). Но тогда уж точно требуется полная герметизация кабины и система дыхания по замкнутому циклу, как на подводной лодке. А какой механизм будет опускать торпеду и как? Эти вопросы явно не прорабатывались.
Но вот — враг на подходе. Когда корабли противника оказываются в радиусе действия «хвостатых камикадзе», по радиосигналу раскрываются замки якорных тросов и запускаются двигатели торпед. Далее все, как в предыдущем варианте, только «стая» побольше.
Третий способ применения Г-55 — пуск с кораблей. В отчете написано — «со сторожевых судов». Видимо, ими собирались стрелять из торпедных аппаратов. Но аппарат с трубой для этого не подойдет (будет мешать фонарь кабины «водителя»), а вот лотковый может «пальнуть». Этот вариант, кстати, выглядит самым реалистичным. Собаку можно посадить в кабину уже в море, когда столкновение с противником кажется вероятным. Не надо думать, что она будет пить и есть (ей уже все равно не понадобится), да и пару часов пес просидит без проблем (заснуть только может). Так глубоко, как сброшенная с самолета, такая торпеда не нырнет, и можно обойтись просто клапаном, который на время разъединит отсек с атмосферой.
Стоит заметить, создатели проекта все-таки учитывали, что собака — живая, и ее поведение не может быть полностью предсказуемым. Они предусмотрели механизм самоуничтожения (не указано — по времени или по радиосигналу).
А может быть, это следствие глубокой секретности Г-55, ведь передовое советское оружие не должно было попасть в руки врага.
Скорее всего, указанные выше нерешенные проблемы привели к тому, что работы по «гидромине» были прекращены. В последующих отчетах Экспериментального института и его переписке тема Г-55 более не упоминалась.
Владимир КОТЕЛЬНИКОВ
