Долгов Петр Иванович
Герой Советского Союза, полковник десантных войск, ветеран Великой Отечественной войны, лауреат Государственной премии.
Родился 22 февраля 1920 года в селе Богоявленское / теперь - село Долгово / Земетченского района. Пензенской области в семье крестьянина. Русский. В I936 году окончил семилетнюю школу. В 1938 г. окончил Мичуринское училище кройки и шитья и был направлен в Москву. С 1939 г. по 1940 г. работал шофером.
В 1940 г. был призван в ряды Красной армии. Службу проходил в десантных войсках в г. Хабаровске. С 1942 г. по 1945 г. находился в десантных войсках Действующей армии. За боевые заслуги на фронте награжден двумя орденами "Красного Знамени", двумя орденами "Красной Звезды" и медалями. После войны всю свою жизнь, талант и умение отдал испытанию парашютов и аэростатов.
За всю свою жизнь, он совершил 1409 прыжков с различными парашютами и по различным схемам. В 1952 году ему присвоено звание лауреата Государственной премии. За участие в испытании некоторых космических систем, награжден орденом "Ленина".
В 1962 году, за образцовое выполнение заданий по испытанию новых авиационно-спасательных средств и проявленное при этом мужество, отвагу и героизм, ему присвоено / посмертно / звание Героя Советского Союза (по некоторым данным, при отстреле катапульты своего товарища скафандр Долгова был поврежден (пробито стекло гермошлема), в результате чего произошла разгерметизация на высоте 25 км).
По некоторым данным, при отстреле катапульты своего товарища скафандр Долгова был поврежден (пробито стекло гермошлема), в результате чего произошла разгерметизация на высоте 25 км (примечание Мартынова С.А.).
Один из скверов города носит имя Долгова.
Описание подвига
(Евгений Андреев "Вдвоем из стратосферы",
"Известия" от 16.11.1962)
Утро над Волгой было удивительно прозрачным. Легкий осенний ветерок чуть покачивал серебристый аэростат, приподнявшийся над аэродромом. Казалось, он подрагивает от нетерпения скорее уйти в голубое приволье!
Наконец, в 7 часов 44 минуты раздалась команда: - Старт!
Освободившись от стальных тросов, небесная «Волга» поднялась над тезкой-рекой, над золотистыми полями и лесами. Но любоваться красотами было некогда. Мне и командиру аэростата Петру Ивановичу Долгову нужно было следить за показаниями десятков приборов, вести наблюдения, делать записи в бортовом журнале и сообщать по радио данные на землю. Небо из бледно-голубого постепенно превратилось сначала в синее, потом в фиолетовое. Казалось, мы снова летим в ночь. Долгов увидел в астролюк крупные звезды - яркие, словно начищенные.
За бортом - лютая стужа. На высоте 13.000 метров термометр показывал 65 градусов мороза. Дальше немного потеплело. 61 градус ниже нуля. А в кабине - постоянная температура 10 - 12 градусов тепла.
В шлемофоне изредка раздавался спокойный голос моего командира. Он находился в верхнем отсеке и вел аэростат все дальше, пока стрелка высотомера не показала, что мы находимся в 25 километрах 458 метрах над землей. Теперь начиналось основное - прыжок в неведомое. Первым должен был идти я. Уже разгерметизирована гондола. Нас окружает пустота, где почти совсем нет воздуха, где закипела бы кровь в сосудах, не будь мы надежно защищены специальными комбинезонами.
Я поднял руку.
- До скорой встречи, Петр Иванович!
- Счастливого пути, Женя!
Вижу за стеклом гермошлема его улыбающиеся глаза, слышу по радио его спокойный голос. Таким он и запомнился, таким вижу его и сейчас, когда пишу эти строки.
ПАРАШЮТИСТ - испытатель... Сегодня этими словами, пожалуй, полно и не определишь существа и сложности нашей профессии. Нам приходится давать путевку в жизнь не только парашютам всевозможных конструкций, но и различным кислородным приборам, с которыми летают экипажи реактивных самолетов, с которыми прыгают из-за облаков на землю; приходится испытывать
всякого рода механизмы и катапультные установки, прыгать с самолетов, планеров и вертолетов самых различных типов.
Парашютист-испытатель на себе проверяет все высотное обмундирование летчика, космонавта, дает заключение, можно ли в нем пилотировать корабль, выпрыгнуть, находиться в свободном падении, управлять куполом. Приходится испытывать и такие не «воздушные» вещи, например, как морские спасательные лодки, которые укладываются в парашютные ранцы.
Всем этим в полной мере занимался тринадцать лет мой старший товарищ и учитель Петр Иванович Долгов. Чем обязано ему развитие советской парашютной техники? Всего не учтешь, не измеришь. Многие летчики, которые были вынуждены покидать самолеты с помощью катапультных установок, могли бы поблагодарить за свое спасение Петра Долгова. Космонавты, уверенно спускавшиеся на землю из своих звездных кораблей, тоже сердечно благодарили его.
Петр Иванович - пионер. Он испытывал первые наши катапультные установки, которые были еще далеки от совершенства. Ведь тогда эпоха реактивных самолетов только начиналась. На такие испытания нужно было идти с открытыми глазами и отважным сердцем. Каждый раз неизвестно было, чем может кончиться очередной прыжок.
Говорят, что наша профессия рискованнее профессии летчика-испытателя. Возможно, и так. Если отказал летательный аппарат, у летчика есть парашют - надежное средство спасения, серийное, опробованное, проверенное в самых различных условиях. А человек, испытывающий на себе эти самые средства, которые должны будут спасать других, таких гарантий не имеет. Поэтому каждый экзамен, каждый прыжок в незнаемое требует тщательной подготовки.
В 1952 году Долгову присвоили звание лауреата Государственной премии и спустя несколько лет наградили орденом Ленина за участие в испытаниях некоторых космических систем. А люди, работавшие вместе с ним по пять-шесть лет, даже не знали об этом. Он никогда никому не говорил об этом. До сих пор некоторые наши молодые инженеры не знают, например, что он чемпион среднеазиатских республик по классической борьбе и имеет грамоту чемпиона Белорусской ССР. Помню, в 1953 году, когда Петр Иванович уже четыре года работал испытателем парашютов, физрук нашей группы уговорил его выступить на первенстве Московского военного округа по борьбе. И Долгов без всякой тренировки занял третье место...
Такого склада этот человек: раз говорят - надо, шел, а раз шел - старался отдать всего себя делу.
И так в работе, в спорте, в дружбе...
Однажды Долгов катапультировался с большого реактивного самолета. Смотрим снизу: пора открывать парашют, а Петр чего-то медлит. Идут секунды за секундой, земля все ближе. Еще немного, и он не успеет раскрыть купол.
А случилось вот что. Кресло, вместе с которым он «выстрелился» из самолета, зацепилось за комбинезон. Основной парашют раскрыть невозможно. А запасной не выдержит веса человека в тяжелой одежде и кресла, лопнет, как мыльный пузырь. Конечно, на самый крайний случай можно попытать и этот последний шанс. Но только как самый крайний. Пока же есть возможность, надо все-таки попробовать избавиться от проклятого кресла. Это удалось сделать уже у самой земли. И лишь на уровне крыш домов Долгов раскрыл запасной парашют.
1.409 раз прыгал Петр Долгов на землю, установил с десяток мировых и всесоюзных рекордов. Никто в мире, пожалуй, столько раз не катапультировался с различных самолетов на разных скоростях и высотах. За тринадцать лет работы испытателем он придумал массу новых вещей, приборов, приспособлений. И свой 1.409-й прыжок Петр Иванович Долгов совершил, как мы говорим, в необычной схеме, которую сам придумал. По такой схеме еще никто никогда не прыгал. Особенность ее заключается в специальном монтаже двух парашютов.
После пресс-конференции в Доме авиации 14 ноября один из журналистов спросил, согласился ли бы я сегодня прыгнуть по той схеме, которую предложил и опробовал Петр Долгов? Я ответил, что любой испытатель готов повторить прыжок по этой схеме. Лично я верю в нее, как в свою собственную.
ПЕТР ДОЛГОВ создал ее, чтобы отныне уверенны и безопасны были все прыжки на парашютах. А сам наш полет на аэростате, показавший незаурядный, пытливый ум Петра Ивановича! За несколько месяцев испытатель-парашютист превратился в аэронавта первого класса. Обычно на подготовку пилота аэростата, особенно такого сложного, каким является «Волга», требуется не меньше года. А Долгов за короткое время сдал все зачеты, досконально изучил теорию и практику и уверенно повел корабль в стратосферу на высоту 25.458 метров.
Мне предстояло лететь, не раскрывая парашюта, почти до самой земли. Первые километры остались позади за какие-то считанные секунды. Падаю на спине, чтобы адский мороз не затянул инеем гермошлем. Там, на земле, мы с Петром уже "поднимались" на высоту 27 километров. Только происходило это в барокамере. Но одно дело - тренировки, другое - сам полет.
Прошло четыре с половиной минуты, как я покинул гондолу «Волги». Скорость падения сперва была огромной - 800 километров в час, затем постепенно замедлилась в более плотных слоях атмосферы - до 60 метров в секунду.
Когда до земли останется всего полторы тысячи метров, меня предупредит об этом барограф, закрепленный на ноге. Наконец слышу сигнал. Значит, еще через 20 секунд должен раскрыться парашют. На всякий случай, сам повел счет секундам. Мы умеем делать это не хуже хронометра: на пять секунд ошибка бывает максимум две десятых доли секунды. Прибор, конечно, сработал точно, и парашют раскрылся.
Теперь можно спокойно осмотреться. Еще три минуты плавного спуска, и я на земле. Погасил парашют, потом расстелил его на поле, чтобы могли увидеть с воздуха. Через 10 -12 минут прямо ко мне подрулил самолет «АН-2».
Так окончился мой 1.510-й прыжок.
Все было хорошо и у Долгова. А когда остался последний этап - возвращение, нелепый случай при выходе из гондолы оборвал жизнь командира стратостата.
Но и погибнув, он продолжал служить науке. Созданная им парашютная система сработала нормально. Белые купола бережно опустили на землю тело героя, одетого в высотный скафандр.
Судьба человека
Статья в газете от 1 ноября 2002 года
1 ноября исполняется 40 лет со дня гибели Петра Ивановича Долгова. В этот день в 1962 году он поднялся на стратостате «Волга» на высоту 25458 метров, чтобы совершить свой 1409-й прыжок. Прыжок оказался последним...
Именем Долгова в нашем городе назван парк, который в последнее время стал одним из любимых мест отдыха горожан. Однако очень немногие знают о самом Петре Ивановиче Долгове. В Долгопрудненском историко-художественном музее хранятся материалы, которые позволяют нам представить его как героя.
Петр Иванович родился в 1920 году в селе Богоявленское (теперь село Долгово) Пензенской области в крестьянской семье. По воспоминаниям его сестры Наталии. С детства Петр был человеком усердным и приятным в общении - учился легко и хорошо, товарищи любили и уважали его. Еще в школе он сделал из фанеры машину, очень напоминавшую велосипед, и катал на ней малышей. Также он очень любил спорт - около дома росли две ветлы, между которыми Петр положил лом, соорудив, таким образом, что-то вроде турника.
В 14 лет Петр Долгов поехал в Мичуринск, где поступил в училище кройки и шитья. Окончив его и получив диплом закройщика, он по распределению был направлен в Москву. Но по специальности работал совсем немного. Через некоторое время он устроился снабженцем в магазин и получил водительские права.
В 1940 году Петр Иванович был призван в ряды Красной Армии. Во время ВОВ Петр находился в десантных войсках действующей Армии. За боевые заслуги на фронте он был награжден двумя орденами Красного Знамени, двумя орденами Красной Звезды и медалями.
После окончания войны, в 1946 году Петр Иванович оказался в городе Фрунзе, где женился, а позднее вместе с семьей переехал в Москву. Теперь всю свою жизнь, талант и умение он решил посвятить испытанию парашютов и аэростатов.
Более 1400 раз прыгал Долгов с различных высот на землю, установил с десяток мировых и всесоюзных рекордов. За 13 лет работы испытателем он изобрел массу новых приборов и приспособлений. И свой последний прыжок Петр Иванович совершил по необычной схеме, которую придумал сам. По такой схеме еще никто никогда не прыгал, особенность ее заключалась в специальном монтаже двух парашютов.
Для полета на стратостате «Волга» испытатель-парашютист Петр Иванович Долгов за несколько месяцев превратился в аэронавта 1-го класса. Обычно на подготовку пилота аэростата требовалось не меньше года, а Долгов за короткое время сдал все зачеты, досконально изучил теорию и практику и уверенно повел корабль.
Нелепый случай оборвал жизнь испытателя при выходе из гондолы стратостата. В его скафандре позже обнаружили отверстие размером со спичечную головку...
По данным Долгопрудненского историко-художественного музея, городской парк был назван именем Долгова еще в 1963 году. К сожалению, материалы музея не дают ответа на вопрос, как имя Петра Ивановича связано с Долгопрудным - жил ли он тут, учился? Причина - в строгой секретности работы и исследований Петра Ивановича. Тем не менее, нашим сотрудникам удалось отыскать сестру Долгова - Наталию. Ее воспоминания хранятся в музейном архиве.
Вот что она рассказала: «Петр Иванович жил на станции Чкаловская Ярославской железной дороги. Там же он и похоронен. Правда, военные настаивали на том, чтобы похоронить Долгова на Новодевичьем кладбище, но его жена отказалась - хотела похоронить мужа ближе к дому - чтоб легче было ухаживать за его могилой. В числе приехавших на похороны Петра Ивановича, были космонавты Гагарин и Комаров.
Петр Иванович Долгов был профессиональным военным, в Долгопрудном не работал, но приезжал сюда в Долгопрудненское Конструкторское Бюро Автоматики, т. к. испытывал оболочки, которые делались на этом предприятии».
Наталия Ивановна рассказала также, что детей Петра Ивановича в живых уже нет, а жена, потеряв зрение, перебралась в Санкт-Петербург к внуку.
Осенью этого года, к 45-летию Долгопрудного, в парке им. Долгова были проведены новые работы по его реконструкции. После этого парк стал еще красивее и привлекательнее, но, к сожалению, до сих пор здесь нет какой-либо памятной доски, рассказывающей о том замечательном человеке, в честь которого назван этот парк, и имя которого навсегда связало историю отечественного воздухоплавания и космонавтики с историей нашего города.
Елена Чаплыгина
Прыжок с седьмого неба
Статья из журнала "Свой", октябрь 2022 года
Рекорды, в том числе мировые, устанавливают ради славы, денег, ощущения себя человеком со сверхспособностями. А случается - безо всякой выгоды, просто на благо Отечества и для спасения жизней тех, кто идет следом. Такими, совершенно бескорыстными, героями-рекордсменами были майор Евгений Андреев и полковник Петр Долгов, осуществившие 60 лет назад прыжок из стратосферы, фактически из ближнего космоса. Живым приземлился только один.
В нашей стране, а тем более за рубежом, их подвиг долго оставался неизвестным: эксперимент «Звезда» и имя его руководителя, «главнокомандующего» советской космонавтики Сергея Королева были строго засекречены. 1 ноября 1962-го ясным, холодным утром с Вольского полигона ВВС СССР в Саратовской области взмыл в небо стратостат «СС-Волга» с двумя испытателями на борту. Во время подъема грушеобразный баллон с гелием округлялся, превращаясь в шар. Размер оболочки при этом возрастал до 100 метров в диаметре, а внутренний объем превышал 70 тысяч кубометров.
«Волга» создавалась в ОКБ-424 под руководством авиаконструктора Михаила Гудкова специально под данный эксперимент. Герметичная гондола, снабженная системами терморегуляции и катапультирования, имитировала спускаемый аппарат корабля «Восток-1», на котором летал в космос Юрий Гагарин. Находиться внутри можно было только в сидячем положении или сильно согнувшись, в то же время у каждого члена экипажа имелось собственное герметичное отделение.
Стратонавты, профессиональные испытатели парашютов полковник Петр Долгов и майор Евгений Андреев были не только коллегами, но и друзьями. У обоих за плечами - по полторы тысячи прыжков, связанные с риском для жизни испытания катапульт и других устройств-механизмов, ну и, разумеется, долгая подготовка к означенному эксперименту, включавшая в себя управление стратостатами.
На сей раз предстояло нечто особенное и чрезвычайно ответственное: следовало подняться на высоту более 25 километров (туда, где уже днем светят звезды), а затем «выпасть» за борт и долететь до земли.
Оба прекрасно знали, для чего это нужно Родине: требовалось отработать варианты эвакуации космонавтов из спускаемого с орбиты аппарата. Систем гарантированного приземления у капсулы еще не было (Гагарин катапультировался с «Востока» на 7-километровой высоте, после чего приземлился на двух парашютах).
Если бы, например, в стратосфере произошла непредвиденная разгерметизация спускаемого аппарата, космонавт мог потерять сознание, и тогда автоматика должна была выбросить его в скафандре за борт, а после раскрыть парашют. Но на какой высоте можно «опереться» на разреженный воздух, как сработают автоматические системы при почти космическом холоде? На эти вопросы ответов все еще не было.
Перед каждым из двух парашютистов стояли свои задачи. Андрееву нужно было пролететь большую часть расстояния «камнем» (с чудовищной скоростью, в противо- перегрузочном костюме летчика- истребителя) и раскрыть парашют менее чем в километре от земли. Долгову, одному из конструкторов системы автоматического раскрытия сверхвысотного парашюта, предстояло испытать его в условиях разреженной атмосферы - раскрыть сразу же после выброса из гондолы, а вместе с тем проверить надежность тогдашнего прообраза современного космического скафандра СИ-ЗМ (с прозрачным гермошлемом, системами жизнеобеспечения и обогрева).
Перед стартом стратонавты прошли десатурацию (выведение из организма азота), чтобы избежать декомпрессионной болезни от перепада давления.
В своей книге «Небо вокруг меня» Евгений Андреев красочно описал происходившее: «С увеличением высоты небосвод меняет окраску. Сначала он становится бледно-голубым, потом сине-фиолетовым и, наконец, черным... На высоте тринадцать тысяч метров термометр показывает шестьдесят пять градусов ниже нуля».
Парашютисты были облеплены датчиками: все показатели посредством телеметрии передавались на Землю, на командный пункт управления полетом.
«Еще чуть более получаса подъема, и выходим в зону равновесия. Скороподъемность ноль. Высота двадцать пять тысяч четыреста пятьдесят восемь метров. Два часа двадцать минут потребовалось нам, чтобы набрать ее», - вспоминал Евгений Николаевич.
И вот наступил решающий момент. Долгов запросил добро на выполнение задания и получил с Земли утвердительный ответ. Первым шел Андреев. Когда он начал разгерметизацию своего отсека, костюм наполнился кислородом под давлением. Вот как описал эти минуты испытатель: «Через стеклянную стенку термоперегородки вижу спокойное, улыбающееся лицо Петра Ивановича. - До свидания, Петя! - Счастливого пути! По старой традиции прикладываю правую руку к гермошлему для приветствия. Затем переношу ее на поручень кресла. Резко сжимаю рычаги кресла и выстреливаюсь в пустоту».
Катапультировался через шлюзовой колодец в днище гондолы. Если бы эти двое знали, что прощаются навсегда, но... привыкшие находиться в зоне особой, грозящей смертью опасности люди ни о чем подобном в такие моменты не думают. Падая со скоростью 900 километров в час, Андреев собственные ощущения хорошо запомнил:
«Привычной упругости воздуха не чувствуется. Чтобы меньше замерзало остекление гермошлема, переворачиваюсь на спину... В беспредельной темноте черного неба светятся звезды, они кажутся очень близкими и какими-то не настоящими. Покосился через плечо вниз, а там голубизна, ярко-оранжевое солнце... Красотища!
Смотрю на высотомер - уже девятнадцать тысяч метров. На этой высоте падение происходит с наибольшей скоростью. Когда достиг высоты двенадцать тысяч метров, скорость уменьшилась, натяжные устройства высотного костюма ослабли. Свободно вздыхаю, выпрямляю тело и переворачиваюсь лицом вниз. Падать становится очень легко. Внизу Волга с ее многочисленными притоками. Хотя поверх высотного снаряжения надет морской спасательный жилет, купаться не хочется, решаю уйти от воды, выбрав ориентиром громадное поле, разворачиваюсь и под углом сорок пять градусов планирую в его сторону. На высоте тысяча пятьсот метров срабатывает сигнальное устройство. Через двадцать секунд прибор откроет парашют. В последний раз осматриваю свое снаряжение и берусь левой рукой за вытяжное кольцо. Выдергивать его не приходится, парашют открывается автоматически».
Он успешно приземлился на поле, устоял на ногах, пробежал несколько метров, укрощая парашют. Первым делом привычно осмотрел купол - все было в порядке. Разостлав по земле полотнище, чтобы его быстрей заметили поисковики, лег в самую середину и стал напряженно вглядываться в небо, искать глазами напарника. Наконец увидел чуть поодаль два раскрытых купола и едва заметную, блестящую на солнце фигуру в скафандре. От сердца отлегло, но, как вскоре выяснилось, рано...
Петр Долгов приземлился мертвым. Безжизненное тело волочилось по полю за куполом три сотни метров. Впоследствии благодаря заключению комиссии по расследованию ЧП выяснилось: в шлеме скафандра обнаружили крохотное, приведшее к разгерметизации отверстие.
Анализируя возможные причины трагедии, эксперты пришли к выводу: после (и вследствие) катапультирования Андреева стратостат с гондолой сильно раскачало воздушной струей. В результате Долгов катапультировался не по штатной траектории (не по центру люка) и при вылете задел гермошлемом небольшой, выступавший из проема штырь. Был насквозь пробит плексиглас, из скафандра начал выходить воздух. Испытатель умер в стратосфере быстро: закипели кровь и лимфа.
Перед этим ему достало сил выдернуть из-за пояса десантный нож-стропорез. Видимо, хотел обрезать стропы и как можно скорее оказаться там, в тех слоях, где уже можно дышать, а после раскрыть запасной парашют. Однако смерть опередила... Винить в ней было особо некого, поскольку предусмотреть все возможные риски на подобных испытаниях невозможно. Небо, покоряясь смельчакам, испокон веков собирало с них смертную дань...
Через годы, когда эксперимент рассекретили, Международная авиационная федерация (FAI) зарегистрировала на имя Евгения Андреева два мировых рекорда, зафиксировавших время (4 мин. 30 с.) и дистанцию (24 500 м) свободного падения. (Их и спустя полвека не побили ни знаменитый австрийский парашютист-экстремал Феликс Баумгартнер, ни другой кандидат в рекордсмены, менеджер Google Алан Юстас, а прыгал каждый из них с высоты порядка 40 км.) Андреев и Долгов ни к каким рекордам не стремились, просто добросовестно и самоотверженно делали свое дело. Трагически погибший стратонавт прыгал до этого 1409 раз, становясь мировым и общенациональным рекордсменом порядка десяти раз. Именно он испытывал первые катапультные устройства военных самолетов, всякий раз рискуя жизнью. А до того прошел всю Великую Отечественную, был командиром 4-й роты 350-го полка 114-й гвардейской стрелковой дивизии 3-го Украинского фронта, участвовал в штурме Будапешта и Вены. В его наградном списке по два ордена Ленина, Красного Знамени и Красной Звезды, многочисленные боевые медали. Одна из официальных формулировок гласила: «Гвардии лейтенант П.И. Долгов 8 апреля 1945 года, будучи ранен в предыдущих боях, не покинул своего места и командовал ротой в бою за Вену... Лично подбил самоходное орудие, подавил 4 огневые точки противника и уничтожил 42 гитлеровцев». Став после войны инструктором-испытателем парашютной техники в НИИ ВВС (ныне - ГЛИЦ имени В.П. Чкалова), Петр Иванович за техническую изобретательность получил в 1952 году Сталинскую премию.
Евгений Андреев, будучи моложе своего товарища, во время войны обучался в школе испытателей парашютов. В 1954-м при очередном экспериментальном катапультировании со скоростного бомбардировщика получил тяжелую травму: в момент выстрела катапульты на пути вылета оказалось кресло, ударившее в бедро; 16 сантиметров кости раздробило на мелкие фрагменты, превратив ногу в кровавое месиво.
В Институте Склифосовского, услышав вердикт «ампутация», 27-летний испытатель взмолился: «Оставьте ногу, я еще буду прыгать». И тогда хирург Алексей Смирнов, собирая в течение двух месяцев костяной «пазл», сделал невероятное.
После года реабилитации настал черед медкомиссии ВВС, которая поначалу заключила: все, отпрыгался. Однако, загодя предвидев такой оборот, Евгений не просто физически восстановился, но сотворил усиленными тренировками настоящее чудо. Как будто повторяя судьбу Алексея Маресьева, решил наглядно опровергнуть мнение врачей. Эту сцену в своей книге Андреев тоже описал:
«Ах так?! - думаю. Да как разбежался, сделал заднее сальто, на одной руке стойку зафиксировал... «Черт с тобой, - махнул рукой генерал, председатель комиссии. - Прыгай».
И он вновь приступил к прыжкам. Использовал специальную обувь, поскольку нога после операции оказалась короче другой на четыре сантиметра...
Эксперимент 1962 года «Звезда» был признан частично успешным, несмотря на трагический исход. И тем не менее стратостат «Волга» с тех пор в небо не запускали. Секретным указом оба испытателя были удостоены звания Героя Советского Союза, полковник Петр Долгов - посмертно.
Андреев в дальнейшем прыгал и «выстреливался» еще долго, правда, уже не с таких заоблачных высот. Благополучно выйдя в отставку, прожил до 2000 года.
Имя его погибшего товарища присвоили улицам в Пензе и в Москве, стало Долговом родное село Петра Ивановича в Пензенской области. В память о нем учредили приз лучшему спортсмену-парашютисту. Но многие ли соотечественники знают об этих героях?..
Еще в 1960-е спускаемые аппараты с космонавтами внутри начали приземляться на парашютных системах. Казалось бы, прыжки из стратосферы стали не нужны вовсе. Однако ничего лишнего, бесполезного в освоении небес не бывает. Как знать, не окажется ли бесценный опыт тех двух уже довольно далеких от нас русских покорителей «седьмого неба» востребованным в совершенно новом контексте...
Андрей Самохин
