Герасимов Михаил Николаевич - ветеран войны, Герой Советского Союза
Герасимов М.Н. родился 17 июля 1915 года в д. Шолохово Краснополянского района Московской области в семье крестьянина. В 1933 году окончил ФЗУ при заводе им. Сталина в Москве и получил специальность слесаря. До 1941 года работал слесарем в артели «Метрострой». 22 июня 1941 года призван в ряды Советской Армии и ушел на фронт. В годы войны находился в рядах действующей армии, участвовал в освобождении Харькова, воевал на Орловско-Курской дуге, форсировал реки Днепр и Южный Буг.
В марте 1944 года войска 7-й гвардейской армии (2-й Украинский фронт) стремительно продвигались на Запад. Советские войска форсировали Южный Буг. Старшина связи М. Герасимов должен был обеспечить связь командира дивизии с командиром полка. Под ураганным огнем противника оказывал на ходу медицинскую помощь раненым бойцам. Старшина восстанавливал поврежденную связь. Ночью, в ледяной воде пришлось тянуть связь на противоположный берег Буга. А на рассвете началось общее успешное наступление наших войск.
За выполнение боевого задания по обеспечению связи во время прорыва обороны противника на Южном Буге М. Герасимов был представлен к высокому званию Героя Советского Союза.
Принимал участие в освобождении Молдавии, Румынии, Болгарии, Австрии, Чехословакии.
В 1945 году М.Н.Герасимов остался служить в 19-й стрелковой дивизии, в отдельном батальоне связи, и демобилизовался из армии в 1961 году в звании майора.
Работал на Долгопрудненском машиностроительном заводе инспектором по снабжению, конструктором в цехе, перед уходом на пенсию 25 лет - в отделе кадров завода. Ведет активную работу в президиуме Совета ветеранов Долгопрудненского научно-производственного предприятия.
За боевые заслуги М.Н.Герасимов награжден:
Золотой Звездой Героя Советского Союза
Орденом Ленина
Двумя Орденами Отечественной войны I степени
Орденом Отечественной войны II степени
Двумя Орденами Красной Звезды
Двумя Медалями "За отвагу "
Звание "Почетный гражданин" присвоено Решением Долгопрудненского городского Совета депутатов Московской области № 369 от 13.10.1987 года.
Мастерство и мужество
Сборник "Полем боя испытаны. Фронтовые эпизоды". Воениздат 1981 г.
На направлении главного удара 7-й гвардейской армии наступал 25-й гвардейский стрелковый корпус, в состав которого входил наш 133-й отдельный корпусной батальон связи. Я тогда был сержантом, командиром линейного отделения.
В подразделениях подготовка к форсированию началась задолго до того, как мы увидели Днепр. Пока в штабах анализировалась обстановка, на карты наносились красные стрелы ударов, решались вопросы боевого и инженерного обеспечения переправы, мы старательно запасались изоляционным материалом, грузилами. На склад части поступил новый кабель. Он лежал в НЗ, ждал своего часа.
Вот наконец и могучий Днепр. Радости нашей не было предела. Каждый считал своим долгом попробовать днепровской водицы.
Местные жители радостно встречали своих освободителей. Старый рыбак угостил нас ухой.
- Хлопчики вы мои, хлопчики вы мои... - приговаривал он, то и дело смахивая набегавшую слезу.
Долго ждать форсирования не пришлось. К исходу дня начальник связи корпуса полковник Ф. Токарев лично поставил задачу нашему отделению: в ночь на 26 сентября форсировать Днепр вслед за передовым отрядом и обеспечить телефонную связь с ним. Назначили нам позывной - «Западный».
Солдаты гордились заданием. Ведь мы одни из первых будем на том берегу. В отделении подобрались бывалые воины. Все имели награды, некоторые по две-три.
С раннего утра 25 сентября весь берег превратился в строительную площадку. В зарослях лозняка стучали топоры, визжали пилы. Готовились к форсированию и мы. Получили 3,5 км нового телефонного кабеля. Тщательно заизолировали сростки. Подготовили массивные грузила: чем плотнее линия ляжет на дно, тем меньше опасность повреждения от разрывов бомб, снарядов, мин, тем меньше ее будет сносить течением.
А выдержат ли сростки? Надо сказать, что в то время обеспечить их хорошую изоляцию было непросто. В конце концов для перестраховки решили поместить каждый сросток внутрь бутылки и залить смолой. Хотя общий вес всего имущества увеличился, мы надеялись, что «конструкция» не подведет.
Местные жители разыскали в плавнях две рыбацкие лодки, помогли нам соорудить плот, дали советы. Старый рыбак убедил нас отказаться от тяжелого барабана, навесить на кабель грузила и уложить его в бухту (что сыграло впоследствии важную роль). Подсказал он также, откуда, учитывая течение, надо отчаливать, чтобы попасть в нужное место на том берегу, в район села Бородаевка.
Форсирование началось с наступлением темноты. Первая группа в составе 50-60 человек разместилась на большом плоту. Он грузно осел, плавно отошел от берега и сразу же скрылся из глаз.
Отчалили и мы. Четверо гребли, пятый виток за витком опускал кабель в воду примерно так, как делают это рыбаки, забрасывая сеть. Судя по времени и по силе течения, мы приближались к середине реки. Вдруг вспыхнула ракета, за ней другая, и вот уже стало светло как днем. Нас, конечно, заметили. Вода вскипела от разрывов снарядов, мин. пуль.
Напрягая все силы, мы гребли без передышки. Но как медленно приближался берег! Когда до него оставалось метров 200, в край плота угодил снаряд. Взрывной волной нас сбросило в воду, оглушило.
Забрались на плот. Но нас оказалось только трое.
- Бородаенко! Файзулин! - звали мы товарищей. В ответ свист пуль, взрывы. Плот стал оседать, накренился.
Сбросить сапоги, обмундирование - дело нехитрое. Мы заранее переложили документы в пилотки, расстегнули пуговицы. Свободный конец кабеля я обвязал вокруг пояса, бухту сбросили в воду, плот пустили по течению. Конечно, можно было плыть, держась за обломки, но тогда течением нас далеко унесло бы от места высадки первой группы.
Больше всего я боялся, что при погружении на дно кабель в бухте запутается и тогда не дотянуть его до берега. Однако все обошлось благополучно.
Выбравшись на берег, подтянули провод. Закрепили за какую-то корягу.
- Давай телефон, - обращаюсь к рядовому Лозаненко.
- Один разбит. Второй утонул.
Вот досада! А исправна ли линия? Взялся за концы - бьет током. Значит, с того берега посылают вызов, ждут, когда «Западный» выйдет на связь. Как неудачно получилось: линия проложена, а связи нет.
Послать кого-то обратно? Трудно пробраться, да и время не терпит. Остается раздобыть трофейный аппарат.
Я остался на берегу, а рядовые Лозаненко и Чернышев двинулись к селу. Не напрямую, а в обход, слева.
Им удалось скрытно пробраться в тыл гитлеровцам. Но не сразу смогли найти что нужно. Наконец наткнулись на полевую линию связи и уже по ней добрались до немецких траншей на берегу. Уничтожив телефониста, захватили аппарат и - бегом к своему кабелю.
Начальник связи корпуса полковник Токарев начал выговаривать мне за задержку. Но не успел закончить. Трубку взял командир корпуса генерал-майор Г. Сафиуллин:
- Где вы находитесь?
Я доложил, что на правом берегу Днепра, на левом фланге плацдарма.
- Кто там есть из офицеров? Позовите к телефону.
Подбежал майор Н. Степовой. Доложил обстановку, уточнил границы плацдарма, попросил усилить огневую поддержку.
И передал трубку мне.
- Держитесь, сыночки, - услышал я. - Вы наши глаза и уши. Мы вам поможем, поддадим фрицам жару. Будет связь - будет точный огонь.
Как я понял из доклада майора Степового, гитлеровцы на фронте 1-1,5 км отошли на вторую траншею, располагавшуюся за Бородаевкой, и оттуда непрерывно контратаковали, пытаясь сбросить наши подразделения в реку.
- Телефонный аппарат установить на НП, - приказал майор. - От меня не отставать ни на шаг.
Кабель по-прежнему легко тянулся из бухты на дне [168] Днепра. Мы проложили линию в центр села, затем нарастили ее на фланги плацдарма.
С рассветом бой достиг предельного напряжения. Над селом появилась вереница фашистских самолетов. Они бомбили переправу и наши боевые порядки. Атаки вражеской пехоты следовали одна за другой. На отдельных участках фашистам удалось вклиниться в нашу оборону. Порой доходило до рукопашной, часто из-за того, что кончались боеприпасы. Пришлось собирать трофейное оружие и пускать его в ход.
Майор Степовой метался с одного фланга на другой. Мы за ним. Руководя боем, корректируя огонь нашей артиллерии, он не выпускал из рук телефонную трубку:
- Хорошо, молодцы. Пулемета нет. Теперь накройте орудие. Метров на 400 левее и на столько же дальше...
Во время короткой передышки между очередными контратаками подбежал мальчонка лет двенадцати:
- Дядя, там за селом, в овраге, много немцев с танками.
Я подвел его к майору. Офицер по карте определил местоположение изготовившегося к атаке противника, передал координаты артиллеристам.
Вскоре канонада затихла, рассеялся дым, позиции гитлеровцев стали ясно видны. Наступила тишина, будто перед грозой. Еще через мгновение над нашими головами что-то зашуршало, затем в тылу у немцев грохнула серия мощных взрывов.
Потом я был на том месте. Удар оказался исключительно точным. Танки превратились в груду исковерканного металла, повсюду трупы гитлеровцев.
К вечеру слышимость на линии стала хуже. Видимо, вода все же проникла под изоляцию. И неудивительно. Мы устранили около 50 повреждений, в том числе несколько в прибрежной полосе. И как ни старались, достаточно надежно выполнить сростки в той обстановке не удалось. Пришлось один провод заземлить и работать как по однопроводной линии.
Следующей ночью (на 27 сентября) саперы навели переправу. С помощью прибывшего подкрепления плацдарм был расширен. Связисты проложили новый кабель, развернули в Бородаевке узел связи. Сюда переместился НП командиров дивизии и корпуса. А наша линия продолжала работать, но теперь как резервная.
Герой Советского Союза
майор в отставке М. Герасимов
Он участвовал в параде Победы
Газета "Долгопрудненская страница" от 18 марта 1995 г.
В первый день войны Михаила Николаевича Герасимова призвали в армию. И как в песне - были сборы недолги. Мешочек сухарей, пара белья, полотенце, кусок мыла да железная кружка с ложкой.
Крепко обнял свою ненаглядную Варю, расцеловал. Не сдержалась, бедная. Посыпались крупным бисером горько-соленые слезы. К самому потолку поднял трехлетнего сынишку Славика. «Слушайся маму, - а про себя подумал: «Если что, не опозорь нашу фамилию...».
Обвел взглядом вокруг: стол собственной работы, железная кровать, у самой двери на гвозде холщовая сумка с учебниками, которую, кажется, только сними и она сама найдет дорогу до Сухаревской школы и вернется обратно; три подслеповатых окна денно и нощно смотрят - не насмотрятся на Дмитровское шоссе; в переднем углу несколько икон с незажженной лампадкой; русская печь - врачеватель и безотказный доктор всей семьи.
Прощай, отчий дом. Прощай, Шолохово. Нет, не прощай, а до свидания, отчий край. До скорой встречи.
Паровозный гудок - и застучали на стыках рельс колеса вагонов. Позади остались Лобня, Шереметьево, Хлебниково.
Из Москвы путь лежал на запад. Толпа провожающих вслед замахала руками, кто-то не мог сдержать слез, где-то рядом надрывно играла гармонь. Крадучись, на землю спустились сумерки.
При подъезде к Смоленску случилось непредвиденное. На эшелон устремились три немецких бомбардировщика. Они бомбили и расстреливали с бреющего полета застигнутых врасплох, беззащитных ребят, еще не успевших надеть солдатскую форму. Поднялась паника. Расстреляв все боеприпасы, «Юнкерсы» улетели.
Вокруг слышались крики и стоны раненых. Спазмы душили горло. Тяжело, невыносимо тяжело. Многие плакали навзрыд, склонившись над ранеными и убитыми друзьями детства. Вот так приняли боевое крещение наши призывники из Подмосковья.
То было только начало. За годы войны Михаилу Николаевичу приходилось выходить из-под артиллерийского и минометного обстрела. Не раз смотреть смерти в глаза. Под Вязьмой оказался в окружении. Испытал голод и холод, страх и ярость. Выдюжил.
Говорят, война - работа. Труд непосильный не был снегом на голову. В избытке пришлось все испытать в раннем детстве. Рано умерли отец и мать, оставили их, семерых, круглыми сиротами. Старшему брату едва исполнилось 18. Трудились, не зная сна и отдыха, в поле, да и живность кое-какую держали на дворе. Доводилось - ели и крапиву, и лебеду, а крахмальный кисель из картошки, собранной при весенней перекопке огорода, считали за лакомство.
Но война есть война. Сегодня ты жив-здоров, а завтра... Понуро шли к столице, избегая взглядов местных жителей. Вслед доносилось: «Нас-то на кого оставляете, милые?». Отступать дальше нельзя. Бойцы рвались в бой. Битва под Москвой явилась началом коренного поворота в ходе Великой Отечественной войны.
Мы сидим за столом друг против друга в скромно обставленной комнате. Неторопливый рассказ ведет меня по тяжелым дорогам войны, пройденным моим собеседником с первого до последнего дня на передовой. О, сколько всего непосильного, страшного и трудного выпало на долю одного человека. Гляжу на его награды.
- Ну, а самое, самое, - прошу я.
Михаил Николаевич встал, подошел к окну, задумался. В наступившей тишине было слышно, как добрая хозяйка Варвара Сергеевна хлопочет на кухне. С первых слов менялся голос, менялось выражение лица. Чувствовалось - он вновь в том памятном бою и все переживает заново.
Шел март 1944 года. Войска 7-й гвардейской армии (2-й Украинский фронт) стремительно продвигались в направлении г.Новоукраинка. Ни ожесточенное сопротивление врага, ни весенняя распутица - ничто не могло остановить высокого наступательного порыва наших воинов.
Но чем ближе подходили к границе, тем упорнее сопротивлялся враг, особенно на водных рубежах. Любая река сама по себе представляет серьезное препятствие для наступающих. Впереди была водная преграда - река Южный Буг. Гитлеровское командование возлагало большие надежды на то, что здесь удастся закрепиться и создать прочную оборону по правому берегу реки.
Поздно вечером 12 марта старшину Герасимова (он в то время исполнял обязанности командира взвода отдельного батальона связи), вызвал начальник связи дивизии.
- Передовые подразделения приступили к форсированию Южного Буга. Ваша задача - уточнить местоположение НП и обеспечить связь командира дивизии с командиром полка.
До Александровки недалеко. Но неизвестная местность, ночь. Дождь льет как из ведра. Ориентиров никаких. Как разыскать НП? Старшина Герасимов решил сначала найти НП, а потом уже от него прокладывать кабель. Опыт убеждал, что так будет быстрее и живучесть линии повысится: на обратном пути можно спрямить трассу, меньше израсходовать кабеля.
Так и сделали. Добрались (с линейной командой) до Александровки. Постучались в крайнюю хату.
- Где тут наши офицеры?
- Какие офицеры? Здесь немцы!
И сразу откуда-то из темноты полоснула автоматная очередь. Огородами выбрались на берег реки. Долго еще кружили вокруг села, пока не наткнулись, наконец, на наблюдательной пункт. Он расположился в 500 метрах от населенного пункта на берегу Южного Буга. Доложил командиру полка о том, что рядом, в Александровке, немцы.
- Пусть пока посидят там. Наша главная задача - захватить плацдарм на том берегу реки. А потом и с ними справимся. Давайте быстрее связь - нужна помощь артиллерии.
Уже начало светать. Есть один путь - напрямую. Он хотя с первого взгляда и кажется опаснее, так как надо примерно 1-1.5 километра прокладывать линии по открытой местности, но зато надежнее, поскольку исключаются многократные повреждения кабеля.
Приняв такое решение, Михаил Николаевич распределил линейную команду на две группы. Одну в составе трех человек возглавил сам и повел ее прямо через луг, вторую послал в обход по оврагу с тем, чтобы она примерно на половине пути вышла навстречу.
Стоило только выйти из окопа НП, как тотчас засвистели пули - гитлеровцы открыли прицельный огонь. Короткими перебежками, а кое-где и по-пластунски двинулись к цели. С первой катушки линия легла как по струне. А вот при размотке второй катушки дело застопорилось.
Да, жарко тогда пришлось. Главное, сам виноват - не проверил подготовку команды. Вполне можно было заранее перемотать кабель, а не заниматься этим теперь под огнем противника.
Но на этом злоключения не кончились. В назначенном месте второй группы не оказалось. Неужели заблудились?
Михаил Николаевич послал на поиски одного из бойцов. Вскоре гонец вернулся и доложил, что вторая группа попала под артиллерийский налет. Все ранены. Он оказал им медицинскую помощь и притащил с собой три катушки кабеля. Ими закончили прокладку линии.
Тем временем передовые подразделения форсировали Южный Буг и вели ожесточенные бои. Нужна была связь на тот берег. Начальник связи дивизии поручил эту задачу взводу Михаила Николаевича. Целый день готовились к переправе: из бревен и досок сколотили плот, отобрали лучший кабель, перемотали его, просмолили, из болтов, гаек и всевозможных металлических деталей изготовили грузила, загерметизировали телефонные аппараты (вдруг накроет волной или плот развалится), выбрали подходящее место для отчаливания.
С наступлением темноты подвезли на лошадях плот к реке и спустили его на воду. Михаил Николаевич еще раз проверил все имущество. А примерно в полночь был вызван к телефону. Командир дивизии генерал-майор И.Лазарев спрашивал:
- Расскажите, как будете прокладывать линию и сколько берете с собой кабеля?
Доложил.
- Двух катушек, по-моему, маловато. Возьмите с запасом. А как вы собираетесь организовать связь на плацдарме?
Рассказал о полученной от начальника связи задаче. Командир дивизии уточнил ее и разрешил переправу.
Плот плавно отчалил. Трое гребли, четвертый цеплял к кабелю грузила и спускал его в воду. Так добрались до середины реки. Вдруг мертвенный свет ракет прорезал темноту. Вокруг стали рваться снаряды. Ребята изо всех сил налегли на весла, но тяжелый, неуклюжий плот почти не прибавил скорости. Казалось, что он стоит на месте, и кабель его держит как якорная цепь.
До берега оставалось метров 60, когда от близкого разрыва плот развалился и все оказались в воде. Хорошо, что предусмотрительно были закреплены на плоту катушка с кабелем и телефонный аппарат, иначе, страшно подумать, все бы покоилось на дне. Держась за бревна и доски, добрались до берега.
Первым делом подсоединили к проложенной через реку линии телефонный аппарат. И опять задание: в 5.00 при поддержке артиллерии с берега атаковать противостоящего противника во взаимодействии с соседними группами.
Одновременный удар всех подразделений в значительной мере предопределил успех атаки. Фашисты дрогнули, попятились. Тогда группа старшины Герасимова вслед за наступающими стала наращивать линию. Однако единственная уцелевшая катушка с кабелем вскоре кончилась (другие остались на дне). Пришлось собирать трофейный кабель и с его помощью удлинять линию. Так они прошли километров пять, пока их не сменили связисты другого подразделения.
А через несколько дней, 26 марта 1944г., все радовались сообщению: войска 2-го Украинского фронта вышли к реке Прут - государственной границе. «Вот она, долгожданная, трижды желанная государственная граница нашей Отчизны, тридцать три месяца назад попранная врагом», - писала одна из газет.
Москва торжественно салютовала доблестным воинам. Тысячи солдат, сержантов и офицеров получили высокие правительственные награды. Все участники нашей группы, - говорит Николай Михайлович, - были награждены орденами, а мне присвоено звание Героя Советского Союза.
До подписания акта о безоговорочной капитуляции Германии и победоносного завершения Великой Отечественной войны оставалось чуть больше года. А когда пришел пропахший порохом День Победы, всенародным ликованием была охвачена наша Родина. Величественным завершением всемирно-исторического события стал Парад Победы в Москве 24 июня 1945 года.
Участниками Парада были лучшие из лучших. Младший лейтенант М.Н. Герасимов шел в строю воинов 2-го Украинского фронта.
Москвичи и гости столицы цветами встречали воинов-фронтовиков. Два часа пролетели как одно мгновение. Каждый в те незабываемые минуты торжества на Красной площади был преисполнен чувства гордости за свою Отчизну, за свой народ.
Мы прощаемся. Михаил Николаевич встает, высокий, по-военному подтянутый, крепко жмет мне руку. Я желаю ему доброго здоровья, счастья, благополучия, а еще - пройти парадным маршем по Красной площади в день пятидесятилетия Великой Победы.
Надеемся, так оно и будет.
Спасибо Вам, Михаил Николаевич, за ратный подвиг.
Василий Комаров.
На фронте - от первого до последнего дня
Газета "Долгопрудненские страницы" от 21 февраля 1998 года
В Долгопрудном живет Герой Советского Союза - Михаил Николаевич Герасимов. Мне удалось встретиться с ним, и я попросила Михаила Николаевича немного рассказать о его боевом пути во время Великой Отечественной войны.
- Я был мобилизован на фронт в первые дни войны. Жил я тогда в деревне Шолохово.
На Белорусском вокзале нас посадили в военный эшелон и отправили в Каунас. В вагонах было по сто человек, меня назначили старшим по вагону. У Смоленска наш эшелон бомбили фашистские самолеты. К счастью, в наш вагон бомбы не попали, а вот в соседнем вагоне от взрыва погибли человек двадцать.
Даже не успели доехать до фронта, даже не имели еще военной формы... Так мы доехали до Витебска. Но тут пришел приказ вернуться. Когда мы вновь приехали в Смоленск, город уже был весь в огне. Почти на ходу в эшелон погрузили продовольствие.
Под Вязьмой нас, наконец, обмундировали и направили на вторую линию обороны - рыть окопы и траншеи. Я тогда был в звании рядового, меня назначили командиром отделения. Помню, окопы мы делали добросовестно и качественно - с распорками, чтобы в дождливую погоду они не обсыпались. В сентябре я получил известие из дома о том, что моя жена родила двойню.
В октябре фашисты форсировали Днестр и продвинулись вглубь нашей территории. Получилось так, что мы попали в окружение. Но я даже мысли не допускал, чтобы сдаться в плен. Нам удалось прорваться к нашим, и я попал в 19 стрелковую дивизию. Так я стал связистом - старшим линейным надсмотрщиком, обеспечивал связь командира полка со штабом дивизии.
Однажды связь была оборвана, и мне дали приказ взять катушку и ночью восстановить связь. Но приказ был отдан не совсем ясно, и я пошел не в ту сторону. Я прошел по льду через реку, увидел какую-то деревню, а там - немцы. К счастью, они меня не заметили. Я благополучно вернулся обратно, а меня уже считали убитым.
Связистам приходилось обеспечивать связь под огнем противника, в любое время дня и ночи, в любую погоду; многие из нас погибали. Нам давали задание налаживать связь, а у нас зачастую не было ни проводов, ни телефонных аппаратов. Приходилось добывать все самим. Часто мы брали брошенный немцами кабель. Однажды я использовал даже колючую проволоку.
Потом я принимал участие в боях по разгрому фашистов под Москвой, на Орловско-Курской дуге. Пришлось форсировать вплавь Северный Донец, Днепр. Мне хорошо запомнилось форсирование Южного Буга. Мы сняли где-то ворота, сделали из них плот, подготовили все необходимое. Ночью привезли все на берег. В ночь на 17 марта получили приказ от начальника связи дивизии проложить связь на другой берег. Нас было трое. Мы начали переправу в три часа ночи. Оружейно-пулеметный огонь велся постоянно, мы уже не обращали на него внимания, но вскоре нас заметили и открыли по нам артиллерийский огонь. Один снаряд взорвался рядом с нашим плотом, его подбросило и мы оказались в ледяной воде. Все утонуло. К счастью, катушки с кабелем и телефонные аппараты были у нас в руках. Нам повезло - мы находились недалеко от берега, вскоре мы доплыли до него и установили связь. А в пять часов утра началось общее наступление.
Вскоре меня вызвал начальник политотдела. Когда я вошел к нему, он сообщил, что меня представили к званию Героя Советского Союза за выполнение боевого задания по обеспечению связи во время прорыва обороны противника на правом берегу Южного Буга.
И потом я прокладывал связь через все реки. При форсировании Днестра меня ранило осколком в левую руку. В госпиталь я не поехал.
Запомнился еще один эпизод. Когда советские войска подошли к Дунаю, нам было дано задание проложить через него связь. Переправились мы на лодке. Приходим в хутор, а там - фашисты. Что делать - надо идти вперед. Мы вшестером взяли в плен десять человек. Идем дальше. В следующем хуторе взяли в плен уже роту. И вот так, прокладывая связь, мы взяли в плен 170 человек!
В феврале 1945 года я получил звание младшего лейтенанта. Принимал участие в освобождении Молдавии, Румынии, Болгарии, Австрии, Югославии. Войну закончил в Чехословакии.
Я поздравляю всех участников войны с 80-летием Красной Армии! Желаю крепкого здоровья и всего самого хорошего!
- Спасибо, Михаил Николаевич, за Ваш интересный рассказ. Мы поздравляем Вас с праздником и желаем крепкого здоровья.
В заключение я хочу добавить, что М. Н. Герасимов был также награжден двумя орденами Отечественной войны I степени, орденом Отечественной войны II степени, двумя орденами Красной Звезды, орденом Ленина, двумя медалями "За отвагу", медалью "За боевые заслуги" и многими другими наградами.
Т. Свиридова
